Виталий Лоринов

Композитор и писатель

автобиография | литературные произведения | музыкальные произведения

Памяти Фёдорова.

Святослав Николаевич Фёдоров. Как громко это имя заговорило о себе в 80 -е годы уже прошедшего столетия. Ведь Фёдоров - это революция в офтальмологии. Притом не только в отечественной, но и в мировой. Лечение близорукости хирургическим методом поистине было открытием века. Микрохирургия глаза была впервые разработана и внедрена им.

Как то в один из душных августовских вечеров я выходил из Дома композиторов, что в переулке Неждановой (ныне Брюсов пер. Дом 8 дробь 10). В фойе был ресторан, где в малой комнате, то есть в закутке, обслуживался аппарат Союза композиторов СССР (включая СК Москвы и России), а также члены союза. Там можно было прекрасно пообедать за полтора рубля, да и поговорить, и даже что то обсудить. Как то я там застал и Роберта Рождественского, жившего неподалеку. А главный зал очень любили посещать преподаватели и студенты консерватории. Другое дело - вечерние часы.

Около стойки бара я часто видел изысканно, если не щеголевато одетого Никиту Богословского с бокалом в руке. Но жил он в этом же доме 8 дробь 10. Теперь то композиторского ресторана давно нет. А помещение сдано под казино, со входом с противоположной стороны. И, собираясь уходить увидел раскрытые двери ресторана. Обычно двери ресторана всегда были закрыты, так как пропуск в него регулировался наличием мест. А около двери я видел ряд людей, обмахивавшихся от духоты носовыми платками. А в ресторане был банкет, посвящённый какой то годовщине памяти поэта Владимира Луконина. И совсем рядом с собой заметил человека небольшого роста, коренастого, если не крепко сбитого, о стриженой головой, в белой рубашке, и тоже обмахивавшегося платком. Мне показалась поразителъно знакомой эта фигура, хотя стоял он ко мне спиной. Я подошёл сзади к нему, и несколько фамильярно взял его за плечи, слегка сжав их. Он резко обернулся.

А я к нему, без робости: - Святослав Николаевич! Простите. Я -композитор. Но у меня очень плохое зрение, то есть высокая близорукость…

Какая? - прямо спросил он.

- Да левый глаз минус 10, а правый что то около этого.

Знаете что, вы приходите ко мне. Бескудниковский бульвар 56. И мы за 20 минут вам всё поправим.

-Да неужели? - изумился я.

«- А вот увидите» - уверенно ответил он.

Нужна какая либо справка?

- Да ничего не нужно. Приходите и всё…

-Ну я возьму к вам направление.

-Ну хорошо, возьмите.

На этом наш диалог закончился. Признаться я был взволнован, так как знал, что к Фёдорову попасть на приём не так то просто, если почти было невозможно. Валила заграница, и открывались филиалы его института в некоторых странах. Но что касается моей близорукости на тот период, я, для убедительности, немного подоврал. Тогда диоптрика у меня не была ещё такой высокой, как сейчас. Да я и плохо вообще то представлял, как смогу всё таки к нему попасть. Я долго не решался к нему пойти, хотя фёдоровский институт располагался недалеко от моего т дома. Ведь кроме устного его предложения у меня на руках ничего не было. И, тем не менее, спустя какое то время, я всё таки собрался к нему. Зашёл в главный корпус на 3 этаж, а там в двери окошко. , и около - милиционер. Пришлось доказывать в окошке, что я - по приглашению самого С. Н. Я предьявил членский билет Союза композиторов. Милиционер повертел в руках его, но всё же пропустил. На этаже, перед фёдоровским кабинетом, Святослава Николаевича ожидала масса людей. Огромный стол с телефонами у секретарши, которая также допытывалась у меня о времени моего приглашения. Ко мне подошёл его референт предложить свои услуги, чтобы разгрузить главного. Но я сказал, что только к нему.

"-Ведь всё равно он вас направит на обследование через меня" - доказывал мне референт. Но я был непреклонен, а Фёдорова ещё не было. И вдруг он появился. Он шёл стремительной походкой в развевающемся белом халате. Всё выдавало в нём энергию. Дверь кабинета была открыта, и все гурьбой повалили туда. Наверно человек тридцать. Я попросил референта, чтобы он не забыл напомнить Фёдорову обо мне, так как я не рискнул зайти со всеми. Дверь кабинета оставалась распахнутой. Естественно, что там находилась и медицинская аппаратура. И вдруг, минут через 15 - 20, референт меня к нему зовёт. Но прежде референт доложил, что я - композитор, и Фёдоров пригласил меня пройти к нему.

Итак я был принят между послом из Нигерии, и звонком из Нью - Йорка. Святослав Николаевич предложил мне подойти к аппарату, и сидя на стуле около него сказал, что должен я подняться на 5 этаж, чтобы пройти все предварительные обследования. И прийти к нему в пятницу (а дело было во вторник), к 9 часам утра. На лбу Фёдорова были очки. Я с удивлением и недоумением посмотрел на его лоб, и задал ему неожиданный вопрос. «-Как!..Вы - в очках?"… Все дружно расхохотались.

"-Вы понимаете" - сказал, тоже смеясь, Святослав Николаевич. "-Ведь у меня же возрастное, то есть дальнозоркость. А мы пока её ещё не лечим. Из-за командировок нехватает времени заняться и этой проблемой".

Минуя, таким образом, толпы людей в кабинеты поликлиники (ведь по направлению самого Фёдорова), я, в сопровождении референта, прошёл за полтора часа полное обследование. Мне была выдана на руки амбулаторная карта, где значилось, что я - больной Святослава Николаевича. То есть в графе "лечащий врач" значилось: профессор Фёдоров С. Н. Прийдя к Фёдорову в пятницу, его секретарь уже доложила обо мне, и занесла ему мою амбулаторную карту. Выйдя от него она сообщила. что С. Н. сейчас занят, так как готовит для Минздрава какие то документы. На моей амбулаторной карте он сделал пометку о необходимости лазерной кагуляции на оба глаза (для укрепления сетчатки). А это было время, когда лазер в лечении глазных болезней ещё широко не применялся. И мне предлагалось явиться к нему на приём через три недели. Референт меня отвёл в лазерную, где лазерным лучом мне был обработан правый глаз, а через 10 дней и левый. 28 - летняя симпатичная блондинка - врач, носившая светлые, так гармонировавшие с её приятным внешним обликом очки, улыбнувшись сказала: "-Ну всё, к операции вы готовы. Можете её сделать, когда хотите. Хоть через год, хоть через два…" Я поблагодарил её, и спросил в свою очередь, почему она сама не оперируется и носит очки. Ведь у неё есть преимущество передо мной, она ведь молода, а мне уж 50.

"-Я - нет, а вы- как хотите" - весело ответила она. Вообще заметил такую особенность в фёдоровском институте, что многие сотрудники носят очки, а вот операцию делать не спешат…

Конечно через 3 недели я явился в институт, но Святослава Николаевича не было. Он улетел в Чехословакию Я встретил его референта, который "курировал" меня. Он с удивлением спросил, какие у меня жалобы. И я ответил ему, что хотел повидать Фёдорова, и решить вопрос об операции. Конечно психологически я не был к этому готов (я же вообще человек нерешительный), но раз мне было назначено прийти, я не мог не сделать этого. \

"- Хотите иметь проблемы?» - спросил меня серьёзно референт, узнав о цели моего прихода.

Я "-Да Боже упаси".

"- Тогда идите домой и носите очки" - таков был, как ни странно, убедивший меня ответ, В душе то я к операции не был готов.

Прошло два месяца Но к Святославу Николаевичу я не ходил. Ну раз не ставлю я вопрос об операции, зачем же мне тогда к нему ходить?.. Конечно я заблуждался. Теперь, когда Фёдорова уже нет в живых, а у меня так плохо с глазами, я не уверен, что поступал тогда правильно…

2.01. 1989. Я, проснувшись утром, обнаружил, что не могу открыть глаза из-за слипшихся век, и срочно поехал в Федоровский институт к дежурному врачу. А институт по случаю Нового года на две недели - в отпуске. Но, несмотря на праздники, людей, нуждавшихся в срочной медицинской помощи, было немало. И среди них был шестидесятилетний профессор одного из английских университетов. Он приезжал в Москву уже не менее 14 раз, так было плохо у него с глазами. Мы оба почувствовали симпатию друг к другу, и я пытался кое-как с ним изъясняться по-английски, так как русского языка он не знал, за исключением отдельных слов. Я рассказал ему, что мне когда-то посчастливилось познакомиться с классиком английской профессиональной музыки, композитором Аланом Бушем, и даже задать ему несколько вопросов по этой части. Профессор был приятно удивлен и тихо произнес: "Э лонг тайм (англ.)" (ведь так много времени прошло с тех пор, как Буша нет в живых). Действительно, мое знакомство с Бушем состоялось еще в начале 70-х, когда он посетил Молдавию, где я тогда работал.

Меня внезапно вызвали к врачу. Когда дежурный врач узнала, что я - больной Святослава Николаевича, то тут же позвонила домой к бактериологу, так как у меня обнаружился конъюктивит. Вскоре бактериолог приехал в институт, и пригласил меня в свою лабораторию, чтобы "взять анализ на 2посев". Спустя 40 минут был результат, и к счастью отрицательный, что означало, что мой конъюктивит не есть инфек

ционного характера. Он мне промыл глаза, затем что-то закапал. Потом выписал

интерферон и еще что-то. Через недельку я был вполне здоров. Это внимание ко мне не только было врачебным долгом, но и признанием, в первую очередь, имени и авторитета Святослава Николаевича. Бактериолог ведь был в отпуске, а за медпомощью я мог бы обратиться и в другие лечебные учереждения (в 20-ю больницу, например, на Тверской). Но мысль об операции все менее и менее беспокоила меня, и, таким образом, у Федорова я более не появлялся. Ну а когда возникла действительно нужда, то Святослава Николаевича уже не было в живых. Мне неизвестны обстоятельства его трагической гибели. Однако свою главную жизненную миссию на земле , миссию яркой и одаренной личности, он выполнил сполна. А сделал он ведь многое…

автобиография | литературные произведения | музыкальные произведения