Виталий Лоринов

Композитор и писатель

автобиография | литературные произведения | музыкальные произведения

Обаятельный мошенник.

Не знаю и не ведаю, жив ли ешё двоюродный брат мой (а у меня с ним связи нет), 1930 года рождения, сын самого младшего брата моего отца, сложившего голову ещё в далёком, 1942, под Смоленском, когда немцы рвались к Москве. А Алик был весьма начитанным, и очень покладистым по натуре человеком, хотя он так и не закончил 10 классов средней школы. Но аттестат зрелости об окончании он, всё-таки, каким то образом, где-то добыл. Однако Алик патологически не любил учиться, ну а, тем более, трудиться. Когда-то папа мой нашёл своего сына (моего родного брата, студента металлургического института) и Алика в какой то биллиардной. Он выгнал их оттуда, предварительно спустив с лестницы обоих.

Был Алик и учеником сварочного техникума, и школы ВВС, да и студентом Днепропетровского горного института, куда мой папа просто устроил его (ну как же, ведь племянник, сын покойного родного брата). Но Алик даже не явился сдавать очередной экзамен, хотя его и ожидали (по договорённости). И, таким образом, естественно, его отчислили, из-за неявки. Однако форму студента ДГИ (чёрного цвета, с погончиками и кокардой на фирменной фуражке) он всё-таки носил. Из всех учебных заведений (а попадал он по протекции) его традиционно исключали. Наконец мать его, которая во всём его покрывала, со слезами на глазах (как сына участника войны, погибшего на фронте), уговорила принять Алика (вне конкурса и без экзаменов) в высшее военное ракетно-зенитное училище (базировавшееся в Днепропетровске в те времена). А это были

70-е годы. Но он и там успел «отличиться». Когда были учебные занятия с противогазом, Алик ухитрялся одевать противогаз на ноги, и лечь наоборот, то есть ногами на подушку. И надо же, к его беде, чтобы его вызвали. Подняться, конечно, он не смог. Нет, взыскания за это ему не было, и на гаупвахту тоже не посадили. Да его просто выгнали, а, вернее, отчислили, как профнепригодного, то есть не имеющего ни способностей, ни желания стать офицером Советской армии.

Работать Алик не только не хотел, а генетически, повидимому, не был к этому готов. Ведь его мать то, прежде, до гибели мужа, совсем нигде не работала. Кем только он не числился работающим? И тренером по водным видам спорта (хотя он плавать не умел). Затем мой Мика устроил его заведующим котельной в Укргипромезе (проектном институте). Но в самый ответственный момент Алик ушёл, вернее не присутствовал на работе. И был такой момент, когда котельная чуть не взлетела в воздух, то есть не взорвалась.

Работал он и в поездной бригаде, на Приднепровской железной дороге. Его даже хотели сделать бригадиром, потом начальником поезда. Единствекнный мужчина, среди коллектива женщин, он вполне подходил для этого. Но Алик взял больничный, затем продлил его (в связи с начавшейся трансляцией по телевидению матчей чемпионата мира по футболу). Потом и вовсе на работу не ходил, так как он страстно желал смотреть футбольные поединки. На этом всё закончилось, ибо его попросту уволили с работы.

Но, как ни странно, у Алика были прекрасные друзья, ну просто глубоко порядочные люди. Один из них (Хаимсон), преподаватель физики в школе, имея большой авторитет в городе, решил устроить Алика работать в средней школе, преподавателем по труду. Приятель моего родного брата Мики, Борис Мазин, немало иронизировал по этому поводу. « - Как можно такого человека, как Алик, устраивать преподавателем по труду, когда он нигде и никогда не работал…».

Однако на женщин Алик производил очень приятное впечатление, так как умело пускал им «пыль в глаза» (то есть безбожно врал, что он такой то и такой то…). И ему верили, так как хотели верить.

Как-то раз он просил меня выручить его, и придти на свидание с какой то девушкой, которой он представился как кинорежиссёр. И девушка восхищённо и наивно задавала мне вопросы относительно Алика, так как он произвёл сильнейшее впечатление на неё. Конечно, Алик был обманщик по этой части. Вступал он в браки очень легко, и забирал потом у своих «подруг» - жертв все драгоценности. И обещал вернуть, но вот не возвращал, а просто исчезал, и всё тут… От разных браков у него, естественно, были дети (на сей счёт он был очень щедрым), коих он даже и в лицо не знал. Но, полагаю, уверен, что его чада также его не видели, если не знали вовсе. Однажды, прописавшись в Москве, вследствие очередного брака, и исчезнув, он долго не выписывался, дабы иметь возможность вновь совершать свои поступки - «подвиги»…

Алика знали все. Обидеться на него было просто невозможно. Он был готов, имея деньги (конечно же не очень трудовые), быть хлебосольным по всем статьям. Но пыль в глаза при этом он пускал мастерски. Не думаю, что б делал это он специально. Это было его сутью. Без этого существовать он бы не смог. Алик был враль высшего класса, который и не задумывался о последствиях. В Днепропетровске, в мясном магазине по проспекту Карла Маркса, пожилой продавец – еврей всё время задавал мне один и тот же вопрос, «а правда ли, что Алик женился на племяннице таиландского посла в Москве». Конечно, эту утку пустил сам Алик. И поразителен тот факт, что знакомыми Алика были люди далеко не простые, порою интересные. Когда-то с моим Микой (а летом в Днепропетровске жарко), зашли мы к приятелю Алика, врачу накожно-венерологического диспансера Гершенкерну. Последний выступал когда-то и как спортсмен, был даже членом сборной команды Украины по волейболу. У меня очень быстро, от южного солнца, обгорал нос. Причиной этому были близко расположенные к поверхности кожи кровяные сосудики. И Гершенкерн сказал, что всё это легко поправить. И сел писать рецепт. А я спросил его, как принимать мне ту микстуру, которую он прописал.

«-Да по одной таблетке три раза в день»

«-А для чего?» - спросил я.

«-Да что б запоров не было».

«-Но у меня же нет их».

«-Да нет, на будущее…»

Помощник прокурора Кировского района, покойный Юра Клигман, харьковчанин, говорил: «-Ну что возьмёшь с Алика? Вот он такой…»

Но Алик, в прямом смысле этого слова, как будто ни у кого и ничего не уносил. Он просто одалживал, но вот «одалживаемое» он никогда не возвращал. Это был способ его жизни.

Когда бы я к нему не заходил, я заставал его лежавшим на диване, и, без конца, читавшим что-то. Потом он шёл прогуливаться по проспекту. И это был тоже его образ жизни.

Один его приятель, фронтовик, как-то поехал в Москву, на консультацию по поводу всё время увеличивавшегося родимого пятна на верхней части головы. Но его очень быстро выписали из медицинского стационара с диагнозом раковой опухоли. Как полагали, ему осталось жить всего 6 месяцев. И операции он не подлежал. И, зная это, решил он, вот таким образом, свести счёты с жизнью. То есть достал он где-то револьвер, и прежде, чем умрёт, перестреляет всех своих недоброжелателей. Однако 6 месяцев прошло, затем ещё, и время шло, и, таким образом, прогноз не оправдался. И он решил с «возмездием» повременить…

Я вспоминаю, что в период летней олимпиады –80, которая проходила в Москве, Алик пошил себе зелёный пиджак (а это была форма олимпийских судей), да и носил ещё какую то олимпийскую символику (эмблему).

Пытался Алик обмануть и меня. Я думаю, не специально. Просто представилась возможность сделать это. Он как-то предлагал мне фиктивный брак с московской невестой. Всего то за 600 рублей, однако, потребовал от меня деньги вперёд и сразу.

«-А кто она?» – пытался выяснить я, хотя на такой шаг способен я не был.

«-Не курит и не пьёт!» - отрезал Алик. (Скажите, какое достижение для женщины?!)

«-А можно мне с ней познакомиться?» – робко спросил я.

«-До загса, нет!»-решительно парировал Алик.

«-А как же будет?»-не унимался я.

«-Вы оба напишите заявление».

«-Но, Алик, она же может на следующий день его забрать, и все мои намерения рухнут…» -пытался защититься я.

И Алик злился, но всё-таки заранее знакомить меня с «невестой» не хотел. Я сомневаюсь, была ли вообще она?..

Но вот нашлась еврейская невеста, Абрисса. (Её назвали так по имени двух её дедушек, Абрама и Исаака). На званый обед (но, почему-то, без меня), мой старший брат и Алик принесли много выпивки (конечно водку). И от радости и восторга (на моих «похоронах») много выпили, если не перепились. Еврейские родители Абриссы, увидя это (меня ж, однако, они не знали), чуть ли не насмерть были перепуганы. Я полагаю, что в «успехе» этого «дела» Алик нисколько не сомневался. «Альянс», однако же, конечно, не состоялся…

Не знаю, но вот обидеться на него (я повторяюсь) мне было невозможно. Он никогда ни с кем не ссорился, и, в разговоре, вызывал ну просто полное доверие к себе…

автобиография | литературные произведения | музыкальные произведения