Виталий ЛориновКомпозитор и писатель автобиография | литературные произведения | музыкальные произведения Константин Семеновский Константин Семеновский, имя, начисто забытое, не только людьми, но и Богом. А, впрочем, кто ж не забыт, когда человека нет уже на этом свете. Если не в памяти потомков, то помнят лишь родные, доколе они живы, и если они есть ещё. Извечный круг. А Семеновский был поэт, притом хороший русский поэт. А родом был он - из средней полосы России (по – моему из г. Иваново), и судьба которого забросила его в Молдавию нивесть каким образом, для меня. Писал он искренние, тёплые, гражданские стихи, но пил безбожно, буйная головушка. А, протрезвев, читал свои стихи он удивительно, и с жаром. Ну а в обычной жизни был мало приспособлен, и управляем. Меня с ним познакомил Юра Павлов, в те годы мой приятель, и молодой поэт, приехавший из Москвы, вместе с женой, мастером спорта по художественной гимнастике, Ниночкой Моисеевой. Она брала ещё призы, выступая в спортивных состязаниях, потом тренировала уже и сборную республики. Павлов ходил со своим старшим собратом по пятам, боготворил его, участвовал в совместных кутежах, попойках, и т.д. И Юра, и Нина, по приезде, доучивались вместе в местном, кишинёвском университете. Он – на филологическом факультете, а Нина поступила на факультет иностранных языков. В Молдавии (естественно в советское время) издавалось много хороших книг, притом на русском языке. Вообще то в Кишинёве была хорошая полиграфическая база. И Семеновский, конечно не единожды, издавал свои поэтические сборники. А Юра брал их в республиканской библиотеке (имени Крупской), но не на абонемент, а на читальный зал. Но возвращать не возвращал, а попросту их уносил с собой, то есь выкрадывал. Я думаю, ради автографов своего кумира. «На-ка тебе ещё одну книжку, которая очень мне дорога. Так-то Юрий». 25.10.1965 г. К. Семеновский. «Старику не по возрасту, а по строчечной сути. Ю. Павлову». 20.12.65, К. Семеновский. «Молодому поэту с будущим (я не лгу!), Юрию Павлову, с надеждой на его успех. Весьма дружески». 25.01.66. К. Семеновский. Когда то где то я прочитал, что вот «-украсть жену и книгу, это - не преступление». Так на одной из книжек (после «кражи»), Семеновский написал: «-Юрию Павлову, без присутствия ОБХСС, с теми же добрейшимии пожеланиями». 4.06.66. К. Семеновский. А на другой, изьятой Юрой, в очередной раз из библиотеки, была сделана следующая надпись: «-Юрию Павлову, моему лучшему другу по стране «поэзия», в которой очень худо живётся талантливым людям, тем более которых заедает обывательское тепло». 1.10.66. К. Семеновский. И, в свою очередь, и Юра Павлов, с которым я был очень дружен, впрочем, как и с Семеновским, дарил мне свои поэтические книжицы, на одной из коих (её название «После дождя», по одноименному стихотворению в сборнике), он сделал надпись следующего содержания: «Виктору! Может для того, Что б слово с музыкой его, Гремело, превращаясь в медь, Которой в кошельках звенеть». А дело в том, что я писал и хоры на тексты Павлова, и некоторые из них даже были изданы в Москве. Я также написал хоровой цикл «И в этом бессмертье моё…» (7 хоров) на его стихи (для 4-хголосного смешанного хора без сопровождения). Институт искусств, в котором я работал (преподавал), располагался в Кишинёве по улице Садовой. И своей тыльной стороной он примыкал к центральному парку культуры и отдыха. Там находилось Комсомольское озеро, вырытое ещё при Л. Брежневе, искусственный и идинственный водоём в столице Молдавии. Это – рукотворное озеро, если не считать поймы реки Бык, прорезающей Кишинёв, и представлявшей собою грязную и сточную канавку. А в парке, как говорится «за спиной» моего места работы, располагался маленький уютный ресторанчик летнего типа ( то есть на свежем воздухе, но с мансардой). Носил он романтическое название «Аврора», который я, сбегая с горки (а, предварительно, сигая через забор), почти ежедневно посещал, так как ходил обедать во время перерыва между лекциями (на летней экзаменационной сессии заочников). Обычно я «заправлялся» следующим образом, то есть брал очень нравившийся мне гуляш, и запивал стаканом лёгкого, сухого, белого вина (Молдавия ведь!..). Однажды я увидел, на пустующем обеденном столе (а стол - в зале, под навесом), в прекрасной золотисто желтоватой оправе очки, а вокруг – ни души…Подумал я, что, видимо, кто то забыл, хотя как можно забывать очки ?!. Ну. а за следующий столик села групка людей, очень шумливая, из Белоруссии. Были они гостями в моём вузе, вернее принимали участие в работе какой-то научной конференции. Над залом, повторяю, был навес, хоть и накрапывал дождик. Внезапно из кустов (подумать только, он, вероятно, отдыхал там, пока его дождь не разбудил) и появилась, словно призрак (подобно «Каменному гостю» в «Дон-Жуане»), высокая фигура почти невменяемого, то есть порядком набравшегося Семеновского. Но он меня тут же узнал, хотя и был нетрезв. И приказал мне взять гуляш и для него (успел изрядно проголодаться), что я и сделал. И, быстро сьев гуляш, он подошёл к кампании, бесцеремонно вмешавшись в разговор, и, преребив их, закричал: «- Да знаете, кто я?!» – (подняв при этом указательный палец вверх). «-Я – Семеновский!». Присутствующие просто онемели. «-А это кто?» – и тыкнул пальцем в мою сторону. И тут же сам ответил: «- Это мой друг, композитор Витька Лоринов!..». Сидевшие за столиком обескураженно смотрели на него. Но, спрашивается, откуда и зачем им было знать всё это. Я тут же поспешил увести Семеновского оттуда, ибо он был просто пьян. По выходе из парка, он, Семеновский, увидел стоявшее такси. И тут же, и никого и ни о чём не спрашивая, окрыл дверцу, и сел рядом с водителем. А мне сказал, что мы сейчас пойдём в сберкассу, заедем только за его сберкнижкой, и всё пропьем. Но у меня вот вот должна была начаться лекция, и времени на разговоры с ним почти не оставалось. И я, естественно, обрадовался, что смогу уйти, и, моментально бросился скорее прочь. Не тут то было. Вдруг я услышал отрезвляющий возглас водителя такси. «-Да заберите же его, такси заказано…». И, за спиной, услышал снова голос Кости, конечно возмущённый. «-Да знаешь ты, кто я ?- грозно спросил он. «-Я - Семеновский!.. Вот я тебе сейчас морду побью! Езжай немедленнно!..». Однако я уже спешил, так как боялся не успеть к занятиям. Так и не ведаю, чем всё это закончилось. Семьи у Семеновского не было, как, впрочем, и своего угла тоже. Поэтому и спал он, где придётся. Зато знакомых была тьма, и, в том числе, гражданских жён, по преимуществу девиц. По этой же причине он и вёл разгульный образ жизни, хотя ему было порядком лет, уже за пятьдесят. Детей, коих у него было бесчисленное множество, уверен, он даже и в лицо не знал. Как то, на очередной сессии Верховного Совета республики, по-моему заместитель лредседателя Верховного Совета, докладывал, вернее говорил о состянии культуры в республике. И, как бы невзначай, укомянул и о моральном облике поэта Семеновского. Каким макаром там оказался Семеновский, не знает, наверное, никто. Но он вдруг вынырнул к докладчику, вскочил на сцену к Президиуму, и треснул докладчика по башке... Конфуз, скандал, переполох, и как вообще такое могло произойти... Конечно Семеновского тут же забрали в милицию, инкреминировав ему мелкое хулигнство. Конечно, не судили, а дали 15 суток наказания. А пятнадцатисуточники, как известно, использовались на городских работах, то есть для уборки парков, скверов, улиц. Но Семеновского все. А ведь в советское то время авторитет поэта, да ещё известного, был традиционно весьма высок. (Вспомните расхожую мысль – «Поэт в России больше, чем поэт»). А потому его на все эти работы никто не гнал. А делать что-либо другое тоже никто не заставлял, и, таким образом, он сидел и писал стихи. Когда же срок «отсидки» кончился, и ему, Семеновскому, предложили уйти, он не хотел, мотивируя тем, что ему здесь хорошо, а так ему негде жить (а ведь пятнадцатисуточников к тому ж ещё кормили), а если есть, где жить, то его, в который раз, побьёт очередная жена... В конечном счёте, сгинул Семеновский, но, перед этим, его издали, и хорошо издали, причём для книжноцй выставки советской книги в Монреале (в Канаде). И в этот сборник вошли лучшие его стихи. Конец его, повидимому, был трагичен. Сомнительные кампании и оргии ночные, в которых он участвовал, и привели к тому, что его где то, то ли из мести, то ли за его язык, но зарубили… Когда-то дал он мне машинописный текст песни, удивительно искренной и чистой, свидетельство его изначально светлой, но, безусловно, надломленной души. И, спустя годы, я написал музыку на этот текст, предполагая её исполнение популярным, в совсем недавнее время, дузтом «Рахим Стаханов и Алла Иошпе». И только спустя 10 лет после того, как написал я эту песню, я передал её им, но было уже поздно. Дуэт, как говорится, уже «вышел в тираж», то есть, практически, уже не выступает. Конечно, этот дуэт есть, но безнадёжно постарел, и это уже просто «восковые» фигуры, хотя в недавнем, не столь отдалённом прошлом, пели они совсем недурно, душевно… Однако песня существует, и вот её текст, текст Семеновского: «Запоминай, облака плывут. Запоминай, улетают птицы. Осенью люди весну зовут, Осенью им не спится.
Ночи длинны, и долги дожди, Ветер стучит до рассвета в окна. Ты приходи, приходи, прийди, Переступи порог мой. Ты приходи, приходи, прийди, Переступи порог мой.
Не забывай, уплывут года, Не забывай, постареют лица. Осенью люди грустят всегда, Осенью им не спится. Всем тяжело потерять весну, Зори в апреле, и в мае звёзды. Птицы вернутся, тебя одну, Жду я, пока не поздно. Птицы вернутся, тебя одну, Жду я, пока не поздно…»
А ресторанчик «Аврора», в конечном счёте, сгорел. Его, повидимому, сознательно подожгли, чтобы скрыть воровство, недостачу. Студенты без конца бегали туда, сразу после пожара, и таскали оттуда ещё уцелевшие бутылки с сухим молдавским вином…
автобиография | литературные произведения | музыкальные произведения © Виталий Лоринов. E-mail: lorinov@gmail.com Тел. в Москве 486-80-09 |
