Виталий ЛориновКомпозитор и писатель автобиография | литературные произведения | музыкальные произведения По стезе жизни. (Часть 60) Ну жить среди дураков и идиотов – заслуга невелика. Но это – перст судьбы, удел… Что такое вообще жизнь, если не служение любимому делу?.. Память для ныне живущих – это ничто. Они считают, что до них, жизнь ничего не стоила, и своим появлением на свет ни «открыли Америку». Жизнь «красна» не приобретениями, а, к сожалению, потерями близких и друзей. А эта людская категория невосполнима. Обострение боли ночами к 0 часов. Затем, к середине ночи, ослабление болей, и резкое обострение к утру. Бороться с ночными биоритмами просто бессмысленно, так как никак невозможно. Землю-мачеху любить нельзя, но презирать её – достойно и необходимо. Добрая земля порождает доброе, злая, бесспорно, порождает злое. «Девять дней одного года» (2012) – девять вдребезги разбитых из-за злейшей влажности дней. Ухудшению пока предела нет, ухудшение продолжается. Издатели впустую ничего не издают. Нынешние издатели, надо поправить. Нет изданий «вне правил». Цель одна – практическая польза, и если её нет, то ничего не издадут. Зачем вы здесь и я не могу читать Вам того, что написал, и в нашей духовной общности, в нашем гармоническом содумании, так часто меня живившем, искать проверки моих сомнений? У нас, наконец, знойные дни, хотя колорит уже июльский, с этой особой дрожаще - пыльной и уже забывшей весну дымкой… Хороший, тихий июль – с вечерами, которым уже мечтаются, однако осенние облака и звёзды… Пионы развернулись пышно, но как-то не по - прошлогоднему, они точно разворочены…Кто-то будто рылся в их розовой тайне, только вчера бывшей бутоном, и грубо искал в ней наслажденья и разгадки этого наслаждения… (Иннокентий Анненский – к Е. М. Мухиной) 3.У11.1908. Царское Село. Веду, безусловно, неравную борьбу с болью. Мне её не выиграть. Жизнь она не просто подтачивает, она её и уничтожает. «Не так живи, как хочется» – норма моего существования. Не звонит, ибо, видимо, не уважает. Зато «раскрывает» самое себя. Или звонит, когда ему нужно. Сочувствуя одним, требуются сочувствие и к другим, ибо и их беды тоже не обошли стороной и заслуживают внимания. Под каждой моей мыслью скрывается скрытое содержание, если сразу она неясна. Но если эта мысль давно мною записана, то я порой сам затрудняюсь даже сказать, что я имел ввиду, сосредотачивая внимание на ней. Бывает и такое. Октябрьская революция разрушила судьбы «беляков», однако спасла еврейское племя России от кровавых погромов. Рек крови было больше, чем экспроприации нажитого добра. Сочувствуя одним, в этом случае не могу никак сочувствовать другим. К тому же сочувствие не может быть однозначным. История – не учебник, у неё правил нет. Редко, кто из живущих, допускает, что его визави умнее его. Талантов или гениев теперь не принято в жизни привечать. Они существуют в действительности, но сами по себе, но не на самом деле, а только в воображении ныне живущих, так называемых «хозяев жизни», и то, если те захотят их привечать. Теперь время, не предполагающее, чтобы с тобой считались. У ныне живущих, старость вызывает презрение. Оно недостойно внимания, с точки зрения их. Им наплевать на старых, ибо они родились в другое время, и живут только для себя. И обязательно во всём объёме, сегодня.
Не говоря уже о том, что Вы сумели побудить меня к восприятию Вагнера и к наслаждению 4-й симфонией Чайковского, я обязан Вам и тем, что вообще стал слушать лучше, умнее. Недавно провёл ровно час, полный глубокого интереса: слушал Героическую симфонию. Берлиоз и Вагнер интересовались, кажется, более всего двумя последними её частями, которые и отмечены восторженным произволом их объяснений… (Иннокентий Анненский – к А. В. Бородиной). 6.У111. 1908. Царское Село. В этой среде люди очень быстро вырождаются. Грязные рты непобедимы, но изменять себе нельзя. Плевать на время, то есть на утро, на день, да и на ночь, и на отвратительные вечера, как правило. Организм уже отказывает мне в точной организации суточного времени. Значит уже надо жить, не приспосабливаясь к нему. Выходит, что так, как получится? Только, исходя из возможностей организма, ибо никакой другой силы препятствовать боли, нет. Жизнь, после 69, стала неуправляемой, жизнь, после 69-ти, стала невыносимой. Заменить гимнастику движением по квартире. Вторник лучше понедельника, так как понедельник всегда тяжёлый день. Ну а среда будет лучше вторника, и так далее, и так представляется по стереотипу. Сна нет, боль исчерпала его, а грезить мне не о ком, не до грёз теперь. Ночью я всегда хочу, желаю, чтобы поскорее пришло утро, так как день для меня не только плодотворнее, он и немного легче относительно боли. Я изжил себя вполне, вместе с бездарным для меня во всём, годом 2011. Так что с Новым, 2012 – мне уже - не по пути, не под силу будет идти.
Со временем у меня уже давно конфронтация. Насколько хватит сил ещё бороться с ним? Бороться за остаток времени, чтобы прожить, за то, чтобы ещё удалось хоть чего-то немного сделать. Надежд осталось очень мало, надежд на будущее - никаких. Нового года я не желал, его не звал, и отношусь к нему враждебно. Но оно ещё тащит меня за собой. Бог знает…куда заводит иногда перо, взятое со скромной целью дружеской записки. Всё это оттого, что я, когда тебе пишу, то вижу перед собою твои глаза, да ещё не те глаза, которые ты показываешь всем, а те, которые я уловил всего два раза в жизни: раз, помню, было тогда утро, лето и жарко, и ты носила ребёнка. Ты так спрашиваешь глазами, что к тебе идут не слова, а мысли самые идут…мысли…мои чёрные, печальные, обгорелые мысли. (Иннокентий Анненский – к Т. А. Богданович). 6. 11.1909. Царское Село. Пусть остаётся лишь грохот петард, да и то, в отдалении, пустого превосходства дутой пустоты наступившего нового времени, превосходства пустоты над духом, пустоты над подлинной силой, которой не удаётся сохранить жизнь, жизнь достойную ради познания, ради подлинной её сути и, безусловно, красоты. Мнимое превосходство наступившего времени, ничего путного не обещающего и ничего не несущего нового. Кроме лишь календарного отсчёта дней. Я попытался говорить «стихами», пусть дилетантскими, но по существу. Я в них не верю, в новые годы, как больше не верю самой Земле. Не верю больше в жизнь на ней, ибо её оболочка ей опостылела, и она хочет избавиться от неё. И не хочется больше жить на Земле, в условиях неминуемой гибели биологического. Для этой жизни я уже чужой, и для Нового года – уже потусторонний. Я - отживший своё время человек. Так что новое время, - не моё, оно мне чуждо. Романтики теперь уж нет, а только жизнь обмана, голого конца жизни, её инерции, жизни наигранной, жизни лишь факта, собственнической, жизни не ради неё, а жизни неуютной, жизни наигранной, отвергшей всё душевное, всё культурное, ну вот и всё. Такой мой «панегирик» Новому году, времени дальнейшей нежизненности существования, пессимизма дальнейшей его судьбы. В будущее жизни я не верю, как не поверю дальнейшей жизни на земле. Телефон Светы оказался ненужным. Даже для очерка она уже не столь важна. Так - только миг прожитой жизни. Добро, конечно, и в этой жизни есть, но его, «как кот наплакал» Своими собственными силами зла не искоренить. Нет сил отбиваться от засилья дерьма. Нынешние люди не прошли сколько-нибудь серьёзной школы жизни, поэтому они не могут элементарно отделять «зёрна от плевел». И это ужасно. Быть настолько неразборчивыми в понимании добра и зла, значит вообще не создать в будущем ничего путного. Да так оно и будет. Больше на земле этой не возродится ничего, а только разрушится. Лишь после того, как здесь будет пустыня, возможно возрождение чего-то, вернее может быть построена иная жизнь, не имеющая ничего общего с прежней, ни в чём. Но при условии, что земля к тому времени ещё будет существовать, как планета людского обитания, но с «высоты» 2012 года в это верится с трудом. Она, земля погибает, возможно погибнет не так скоро, по космическим масштабам, но что погибнет неминуемо, согласно законам космоса, в этом сомнений никаких нет. Опасное поколение самоуверенных всезнаек, убеждённых, что до их появления на свет, жизнь была никудышней, и не битых, как было в прежние времена, со всех мыслимых и не мыслимых сторон. Дорогая Екатерина Максимовна, Время идёт так быстро, что иногда не видишь дней, теряешь дни. И не знаю просто, куда торопится эта телега жизни. Давно ли, кажется, я был у Вас, и чудном вашем уголке, а с тех пор уже столько пришлось пережить, т. е., конечно, по-моему пережить – литературно, в мысли, в светлом достижении… (Иннокентий Анненский - к Е. М. Мухиной). 25.У11.1909. Царское Село. Бесхребетность Джульетты надоела со всех сторон. Она оказалась лишь другом декларирующим, но не другом по делу и жизни. А из этого, как известно, никогда ничего и не выйдет. Её трудности мне понятны. Но прежде, чем что то хотеть, надо элементарно действовать. На расстоянии или по телефону ничего не решить. А по большому счёту отношений не построить на песке. Только по хотению и и желанию ничего никогда не получится. И на этом точка. Потуги на личное, в годы расцвета, не удались, притом никак. Время ушло безвозвратно в этом вопросе впустую. И то, что теперь, как и прежде, один – это закономерно, и ничего изменить уже не дано. Нет общего языка с ныне живущими, притом ни в чём. Фактор старости для них с моей стороны – «порочный». Старого они не считают за фигуру. Мягкое «дедушка», это лучшее с их стороны. В одиночку зла не перебороть, причём ни с каких сторон. Эту землю любить нельзя, слишком много на ней цветёт зла. А абстрактно или умозрительно никого и ничего любить нельзя… Пища, экология, климат, всё это ныне против «прогресса» в жизни человечества в области его здоровья. Полагаю, что будущего благополучия для жизни ни на земле, ни у земли нет. Очень большая разница в восприятии и в отношениях к жизни между прошлыми веками в истории России и веком нынешним. Разительные перемены к худшему. Мистический сценарий будущего Земли. Подспудный, подсознательный диктат человека, от которого хоть что-то зависит в вашей судьбе. Этакое, неосознанное до конца самолюбие власти, неустанно проявляющееся, пока она есть власть. Душевные движения могут быть незаметными, или вызывать даже недоумение. Наиболее частое тому объяснение, что данный человек не придал своему поступку должного значения, или внимания. Но это зависит от уровня культуры. Она чаще всего и определяет верное поведение по отношению к другим. Если человек по натуре злобный, в нём очень мало подлинного от человека. Чем богаче восприятие человеческой деятельности, тем богаче и интереснее сама человеческая жизнь. Дорогой Максимилиан Александрович. Очень давно уже я должен был писать Вам, - но время раздёргано, нервы также, - и на письме вышло бы, пожалуй, совсем не то, что я хотел бы там увидеть. Ясности духа, весёлой приподнятости, - вот чего вправе ожидать от меня друзья и в личных отношениях, и в письмах. Но это лето сложилось для меня во многих, если не во всех смыслах крайне неудачно. Для разговоров я ещё мог себя агитировать, но на письма не хватало завода. Ну, да это в сторону. Стихи Ваши Мне понравились, конечно очень;.. … Мысль…мысль?.. Вздор всё это. Мысль не есть плохо понятое слово; в поэзии у мысли страшная ответственность…И согбенные, часто недоумевающие, очарованные, а иногда – и нередко – и одураченные словом, мы то понимаем, какая это сила, святыня и красота. (Иннокентий Анненский – к М. А. Волошину). 13.У111. 1909. Если нет работы души, то такой человек есть грубый и неотёсанный. Но ведь наличие души и отличает человека от животного. У животных вместо души – нрав, мирный или не мирный. Люди должны идти навстречу друг другу, если они действительно люди. Человек должен излучать добро, на то он и человек. Забывчивость, это черта неблагополучных. Коллектив «Хамы» (благотворительной организации ООО) – средоточие старых ничтожеств и подонков самого фальшивого и лицемерного образца, транжирящих деньги несчастных евреев, погибших в лагерях смерти, и завещавших свои состояния для благотворительных целей. Отношение к деньгам благотворительности на этой земле, в частности в Москве, просто безобразное. Расхваливать за блага, значит, пускать пыль, а не впечатляться этим же самым наяву. Фальшь, ложь и лицемерие. «Есть женщины в русских селеньях…» (Из Н. А. Некрасова). Но теперь то таких нет. Всю жизнь искал и не нашёл. А потому и один – навеки. Правда лишь в том, что всё нужно было делать в своё время. Я – не исключение из правил, хотя так редко был удачлив в жизни, причём, во всём. Дорогой Вячеслав Иванович. Я только что получил Ваше превосходное стихотворение, которое я и воспринимаю во всей цельности его сложного и покоряющего лиризма. Заглушаю в душе лирическое желание ответить – именно потому, что боюсь нарушить гармонию Вашей концепции и красоту мысли – такой яркой и глубинно – ласкающей, что было бы стыдно полемизировать против её личного коррелята и ещё стыднее говорить о себе в терминах, мистически связанных с « Тем – безглагольным, безответным»… (Иннокентий Анненский – к В. И. Иванову). 17.Х. 1909.
Она, жизнь, по моему мнению, не удалась у меня по большому счёту ни в чём, за исключением огромной воли к ней, которую я демонстрировал на различных этапах своего жизненного бытия. Мои записи вечером 31.12.2011 – панегирик самому себе накануне Нового года, в крайне пессимистических тонах. Но раз всё-таки пишу, и мне пишется, значит, не зря живу. Это единственное в жизни, сегодня, в чём я не сомневаюсь. Кудрин ведёт себя как шкура. Хочет подорвать порыв народа. Это дорого обойдётся людям. Вне всякого сомнения, что это – эмиссар Ельцпутина, раз он льёт воду на его мельницу. И, таким образом, опять разыгрывается обман, так что нельзя ему верить. Он же якобы в опале. Значит, это – шпионский приём или манёвр, чтобы околпачить народ. Но если момент будет упущен, то тогда - ловушка, и Ельцпутин – навсегда. Я – человек уже прошлого. Мой удел – уже не их, мой удел – удел одиночества. И больше в людей у меня веры нет. Света – комета, пролетела и потухла. Романтики не случилось вообще никакой. Даже слабого света не получилось, и не вышло из этого, вообще ничего. Истина, не подлежащая сомнению: жизнь не возвращается никогда, годы уходят и не повторяются. Они могут оставаться в памяти, пока она жива, и если имеют какой-то смысл, а если этот смысл не глубокий, тогда остаются в памяти лишь круги по воде, не более. Какая яркая и выразительная примета времени. И это при моей жизни произошло. Один из самых глупых и вздорных праздников на свете, и календарных по своей сути, перестал быть праздником в одночасье – свидетельство безнадёжности и суетности его, а главное – отражение неверия в будущую жизнь и выразительная характеристика её, этой жизни. В 3 часа ночи 1.01 – ни звука нигде в доме, ни в одной квартире. Даже звуков петард и то было неслышно. В 2004 году была истерия безумия, и нельзя было заснуть ни на одну минуту. А в этот раз - даже не пародия, никакой не праздник, а похороны, могила. Итак, это уже даже не рукотворный народный праздник, а заурядный отсчёт времени в природе, которому глубоко наплевать на жизнь и существование людей, и не менее яркая характеристика сути этой элементарной жизни без её будущности, надежд, и бесперспективности существования Но это я уже повторяюсь. Впрочем, так и должно быть. Ведь радости-то нет никакой. Вот главный итог и «торжество» моих наблюдений. Всё это оказалось такой чепухой, кукольным обрядом, не более. Дискредитация более, чем полная. Новый год, как вымышленный, а, вернее, как искусственный праздник, канул в Лету. Туда ему и дорога, такая же, как и этой хилой зиме, как и её никчемному и деградирующему люду, её пустой и лживой власти. Я оказался прав во всём. Мои ощущения меня не обманули. Радости, привычной радости дурацкой теперь-то больше нет. И поздравления никчемны, и все потуги уже потеряны. Жизнь отсырела!
(О революции в Италии – В.Л.). Одна из самых странных революций! Королевство в высшей степени цветущее и счастливое, находившееся под самым кротким правлением, вовсе не отягчённое податями, падает перед шайкою инсургентов, которую пол – батальона хороших солдат уничтожили б в минуту. Такова сила примера и слова, не понимаемого половиною тех, которые его употребляют. Каждый неаполитанский офицер хочет теперь быть Квирогою и слово «конституция» производит на всех чародейственное влияние. Мы не должны себя обманывать, дело не в конституции, а в торжестве якобинства, то есть войны бедности против собственности: низшие классы выучились сознавать свою силу. (Английский резидент в Неаполе, 1820 год). (И. И. Григорович. Очерки новейшей истории. С-П. 1900). Как легко становится жить, когда ты освобождаешь себя от всяких ложных условностей. Жизнь окончательно отсырела и показала к 2012 году своё истинное лицо. Её торжество деградировало полностью, притом во всём. Я к ним, к людям, со всем сердцем, а они ко мне – формально. Мало на свете искренних и тёплых душ. В основном вместо души – мусор. И – как правило. Ибо народ плохой и качество его – плёвое. Нет, не существует на свет хороших и плохих народов, плохими или хорошими могут быть только люди, отдельные люди, независимо от национальности, и только. Люди не сознают, или не хотят сознавать своей изначальной ущербности. Дело, конечно, в культуре, только в ней. Чем ниже культура, тем качество человеческой души намного ниже. Не от каждого человека можно и нужно требовать высоты, но есть границы, которые нарушать не велено никому. Не хватает искреннего раскаяния. А ведь величие души дорогого стоит. Остро ощущаю недостаток тепла в человеческих отношениях. Но это – от одиночества, и дефицита, безусловно, человеческого тепла…
(Продолжение письма – В.Л.). Такого отеческого и либерального правления ещё никогда не было в этой стране. С большей строгостью и с большим недоверием можно было бы достигнуть других результатов. Тайные общества и неслыханная измена войска, хорошо одетого, получающего хорошее жалованье, низвергли правительство, популярное в большей части народа, и надобно заметить, что эти тайные общества обязаны свои существованием самому же правительству, низвержению которого они теперь так много содействовали. Они были изобретены и поощряемы, как машина, способная подковать могущество французов, завладевших страною в эпоху коалиционных войн. (Английский резидент в Неаполе, 1820 год). (И. И. Григорович. Очерки новейшей истории. С - П. 1900) Тёплое, внимательное, а не формальное отношение – вот в чём истина. Но в массе своей люди этого не понимает, потому, что лишены таких вот качеств, таких наклонностей, ибо ведут себя неадекватно, не по-человечески, без сочувствия. А это значит, не –по-людски. По интонации речи определяешь натуру человека. Верить в Бога вовсе не означает, что данный человек – хороший. О если он по натуре нехороший, значит и вера его пуста, ненадёжна, и не искренняя. Внешне улыбчива, а внутри очень зла. Естественное притворство очень част имеет место быть, тем более у женщины, которые скорее склонны быть такими, нежели мужчины. Равнодушие 0- корень всех зол. Каждый – только при своём интересе, или ради них. Слишком крайний душевный индивидуализм. Земля, на которой проживают или рождаются такие люди, оскоплена, и перепахана. Так что щедрой и благородной уже не станет. Приходится мне повторяться, что там, где нет искренности и теплоты во взаимоотношениях людей, нет добра, да и не будет его. Ведь это типичная фальшь, эрзац. Покидать таких без сожаления. Выбрасывать отношения с ними на помойку. Ни капли контакта, и всё… Дело не в требовательности, а в неискренней холодной сути индивида. Когда человек – барахло, то лучше уйти от него. Не связываться с такими, не губить свою душу. Обе женщины, которых я любил (одна – кисловодчанка, другая – родом из Владикавказа) не дорожили нисколько моим вниманием, и часто запросто плевали в душу, в мою человеческую душу, как это не было прискорбно для меня. Они пользовались моим вниманием, но нисколько не благодарили. Да я их об этом не просил. Однако они не только не благодарили, а, напротив. В марте 1881 г. новое, величайшкее из бедствий, постигло многострадальный о. Хиос (в Греции – В. Л. …о. Хиос, который был атакован турецким флотом и поплатился гибельюпочти всег населения; послое турецких зверств на острпове, имевшет до 100т. жителей, осталось только 900 человек); там произошло ужасных размеров землетряскение, которое стоило в одном городе, именно ди-Кастро – 900 домов; число погибших простирается до 5 тыс., а искалеченных – до 12 тыс.). (Борьба греков за независимость). (И. И. Григорович. Очерки новейшей истроиию. С–П. 1900) Что холод, что снег, что дождь, что солнце, что день, ну только разве кроме ночи, и то, если я не сплю, - всё теперь очень против моей биологической жизни на земле. Ни один день, с начала 2012, не проходит, чтобы я мог нормально существовать. То есть не болеть, не быть мертвецки сонным, держаться на ногах… Я этого опасался, так как ябыл уверен, что так и будет. Власть вполне оправилась от декабрьского шока, и всё остаётся в этом царстве, как есть. Этот «погонщик мулов» власти никогда и никому добровольно не сдаст. И это ему вполне удастся, так он правит страной христопродавцев. Как бы себя не чувствовал в очередной раз, но помни, истина – только в работе. Путей «отступления» у меня нет. Друзей - нет, да и просто знакомых, и никогда их уже не будет, как невозможно никак помолодеть. Старик не имеет права на полноценную жизнь, по определению. Ведь он теперь находится в другой весовой категории. Катастрофически не хватает подлинного человеческого тепла. Всё вокруг совершенно чужое, это я чувствую, как никто. Или люди перевелись, но скорее они живут в другом измерении. Когда звоню по телефону психологической помощи, они формально обрывают разговор, вздорными ссылками на время. И как им не стыдно, этого мне не понять. К тому же, есть ли смысл в разговоре, если они оставляют человека с нерешённым вопросом, отключая разговор. Есть ли смысл формально работать? Скорее, я думаю, иметь результат…Они, видимо, этого не понимают. Тогда какие же это психологи, если подлинной сути своей работы они не могут до конца осознать?.. Оставлять человека в телефонном разговоре в неудовлетворении, не доведя разговор до логического конца, есть элементарное отсутствие широты души, если не элементарной культуры. Очень сомневаюсь в психологических способностях профессионального порядка у тех, кому поручено вести разговор. Но такие «огрехи» - общее место работающих ныне «специалистов» всех мастей. В России - огромный дефицит профессиональных кадров, ибо большинство их эмигрировало в большом количестве за истекший период в 20 лет. Байрон, гонимый из отечества разладм, возникшим между ним и родными правами и политикою, которая шла тогда… долгое время проживал в Италии, скучая от бездействия, что и было, как полагают литературные его критики. Причиною того болезненного отпечатка, которым проникнута большая часть его поэтических произведений, отпечатка, известного под именем «мировой скрби», или «байрнизма». Из произведенийона, относящихся к этой эпохе, мы мжеи назваьб «Корсар, «Гаур», «Абидосская невестиа» и другие. (Борьба греков за независимость). (Конец У111 – начало Х1х в. в. – В. Л.). И. И. Григорович. Очерки новейшей истории. С – П. 1900)
Эта страна ещё есть на карте, благодаря несметным богатствам её. Что же до пожеланий ей стать «великой», этому уже никогда не быть, ибо процесс разрушения её, даже в территориальном смысле, никогда и ничем не остановить. Возродиться России до прежних уровней, я полагаю, невозможно и не суждено. Но быть на этой земле другому государству, после окончательного процесса разрушения, это - неминуемо. Иначе не бывает. Земля России никуда не исчезнет, равно как и народы её тоже. Войны и стихийные бедствия на земле могут, конечно, внести коррективы, в формирование и развитие государств. От этих процессов, как внутренних, так и внешних, не застрахована ни одна страна. Даже в общении с близкими родственниками, всегда есть маленькая червоточинка, выражающаяся в недостатке подлинной теплоты. Что же говорить о более дальних, или о совсем дальних родственниках, которые друг с другом никогда не общались, или вообще друг друга не видели никогда. К сожалению, быть «Иванами, не помнящими родства» - это очень часто встречаемое явление, особенно в семьях, где нет соответствующей нравственной высоты, ну и, безусловно, подлинной любви. Инстинкт индивидуализма у подобных «родственников» берёт верх над всем остальным. Народ России под «водительством» национального лидера никогда не будет готов к свободе. Вековое рабство у этого народа - в крови. А национальный лидер, по-прежнему, будет «брать от жизни всё мыслимое и не мыслимое», и претендовать на мировое господство при помощи неистощимых запасов нефти и газа в этой стране, «принадлежащих народу» (декрет советской власти от 1918 года, подписанный Председателем Совнаркома Лениным В.И.). В течение дня, где-то на пару часов, я испытываю необыкновенный душевный подъём. Да, даже анализируя или вспоминая сегодняшнее утро, когда свирепая острая боль приводила меня в состояние исступления и валила с ног на пол, уместно спросить, а какой ценой я обретаю такое высокое состояние души?.. Немыслимой. К сожалению, боль возвращается… Я не могу «сменить пластинку», так как мне больше не о чём писать, как только свои мысли излагать. Прежде чем заснуть, я всегда обычно грезил. Теперь у меня такого «персонажа» нет. Я очень редко бываю на улице, чтобы кого-нибудь заметить. Я мог бы грезить С. В. , но это ведь бесплодно. Она недосягаема. «Отвлечения» не бывает, когда боль острая, колющая. Я же в таких случаях не могу держаться на ногах. В то время, когда в Западной Европе происходили внутренние ворлнения, выражавшизхся в жвижениях конституционных, Ромссия насладлалась пролнывм внутренним спокойчствием и мирно развивалась под благодетельнвывм управлением императора Александра 1. Вторая половина его царствования, с 1815 п 1825 год, был эпохою внешнего торжества России: Александр, как освобдитель западных народов, сьлял на той высотке славы и величия, какой когда-либо достигал человек… Это политическое величие Алекчсандра 1 прекрасно выражено одним историком: «Александр Благосолвенный – это пастырь народров. , Агамемнон – сркуди царей!». «Справедливостиь требуети сказать, - писал один английский дипломат того времени, - что если континент был проклят в Бонарпарте, то он получил благословение в Александре, этом законном европейском императоре т освободителе человечества». (Россия по сле Венского конгре=сса). И. И. Григорович. Очепки новейшей истриии. С- П. 1900 Похолодало. Хозяев с собаками меньше стало. Собаки тоже, оказывается, стали как люди: любят тепло. Для меня образцом жизни является самодисциплина, то есть когда я чётко организую себя. Читая то, что пишу, может сложиться впечатление, что я нахожусь или живу в «состоянии» войны. По сути, это так, то есть война с самим собой, война за право выстоять. Мне только бы покой, чтоб ничего меня не отвлекало и не тревожило бы. Бисквитами немного подправлю вес, так как я мало ем из-за сильной боли, а, значит, в конечном счёте, худею. Мне так бы хотелось ещё в жизни с кем-то быть. Но надо понимать, что я – старик. А в старости интрижки невозможны. Да я всегда и сторонился их, так как считал их недостойными своего внимания. А женской молодости так много, но очень уж, чрезвычайно серой. Но для меня теперь остался только один критерий, это высота души. Хоть к концу жизни что-то понял. Другим, вернее большинству, этого не дано, да и не нужно. Перед женской высотой я готов стать на колени. Как поздно понял я подлинную суть жизни, именно с точки зрения человеческих взаимоотношений. Но жизнь не подавала мне примеров. Другие этого не постигают никогда, однако на «подруг» везёт им. Но у них - другие ценности и радости, и этого им хватает. А мне вот - нет. Мне этого ведь совершенно недостаточно. Но для начала восьмого десятка жизни я, вероятно, уже не имею морального права быть с кем-то. Наверно слишком многого хочу. Такие времена переживаются очень трудно, ибо человек уже перестаёт быть готовым для жизни вообще. Живу надеждами, что сайт мой, литературный, всё-таки кому-то нужен… Ведь это счастье иметь возможность жить ради кого-то. Это значит, что ты – не одинок. 1.Ещё в Гейльброне, проездом из Вены, государь познакомился с баронессою Крюднер, экзальтированною, уже немолодою женщиною, ревностной проповедницей идей мистицизма «северной пророчицей»», как назвали её за границей. С этих пор начинаются сношения с Крюднер, которые остались не без последствий на душу императора… 2.По свидетельству современников, «Юлия Крюднер не была красавицею, но черты лица её были привлекательны и выразительны, а грация, это высшая из всех женских прелестей, производила сильное впечатление. (Россия после Венского конгресса). И. И. Григорович. Очерки новейшей истории. С.–П.1900. Простые истины, но нужно суметь их в жизни постичь. Но в целом, конечно, Россия – страна болтунов, и нужно не 40 лет выдавливать ей и её народу из себя раба, а сто сорок лет должно пройти, так как раньше ничего не выйдет. Ибо страна – косная и неповоротливая, пьяная и неорганизованная, несознательная и угодливая, а, главное, вороватая до предела. Последнее, вероятно, и есть её национальная черта. Радио «Свобода» - моё единственное окно в мир, но зато я этому радио бесконечно верю. В прошлом сезоне я был значительно покрепче, но время неумолимо идёт вперёд, и делает меня слабее. Быстро соображать я не умею, равно, как и принимать решения. Время и жизнь должны мне подсказать, как себя в дальнейшем вести, если это ещё возможно. Мысли не должны пропадать. Они, быть может, ещё кому-то пригодятся. Теннис, в спортивном обозрении, занимает неподобающему этому виду спорта место. Ну, это просто несерьёзно. Я когда-то писал, что это началось с «лёгкой» руки иуды Ельцина, увлекавшегося, наряду с алкоголем, и ещё и теннисом, как это ни странно. Но это же - «барский» вид спорта как раз для такого, который и «ноги на стол…» Хоть бы какая-нибудь приличная душа нуждалась бы во мне. Тогда я точно не был бы одиноким. Когда ты на кого-то в женском образе обращаешь внимание, то тебя обязательно обольют грязью, или будут пытаться это сделать. А потому что эти люди в душе сами есть грязь… …баронесса Крюднер предсказала возвращение Наполеона, его второе царствование и потом окончательное падение. В ноябре 1814 она написала фрейлине русской императрицы…с которой была дружна, письмо, в котором повторила своё предсказание относительно Наполеона. Письмо это было показано императору Александру и глубоко поразило его; но ещё более поразил его случай в Гейльброне, где он в то время имел своё местопребывание. Утомлённый событиями последних лет, глубоко опечаленный, сидел она за чтением библии (просто замечательный факт – В.Л.). Тут вспомнил он о письме баронессы Крюднер; ему захотелось её увидеть, с нею поговорить. Вдруг ему докладывают, что баронесса Крюднер тут и желает видеть государя. Это показалось необычайным явлением, какой-то таинственною, руководящей нитью в его судьбе. Крюднер потрясла душу императора своею мистическою, исполненную строгого величия речью. По желанию Александра 1 она сопровождала его в Гейдельберг. Пророчеств Крюднер исполнились. Отсюда, вместе с императором, она отправилась в Париж. Слава её росла необычайно. Толпы её почитателей увеличивались с каждым днём… (Россия после Венского конгресса). И. И. Григорович. Очерки новейшей истории. С.- П., 1900. Хвалить, наверно, может быть и не стоит, но унижать уж точно не годится. Приходится сдаваться, но только силам природы. У нынешних людей достоинств слишком маловато, а потому и гордости у них нет. Но речь идёт о человеческом достоинстве. Честь терять никогда нельзя, ибо приходится, в первую очередь, держать ответ перед самим собой. Равняться нужно, но только на примерное. Любить Россию на расстоянии, я повторяю, это есть фальшь чистейшей воды. Ты полюби Россию, живя в ней, когда сполна почувствуешь все «прелести» её подлинной жизни. И вот тогда посмотрим, будешь ли ты продолжать любить её, или нет. Противно, когда расписываются в «любви» к России те, кому пощастило унести ноги отсюда, и делалось ими это сознательно. А теперь, видите ли, им, оказывается, России «не хватает…» Это вовсе не значит, что я не уважаю ум, талант, способности, вовсе нет, это – неправда. Но для меня на этой территории проживания авторитетов уже нет. Я здесь никому не верю, и уже не поверю никогда. Во всём кошмарный провинциализм, и только. «Вор должен сидеть в тюрьме», это слова Ельцпутина, адресованные Ходорковскому. Тогда и Ельцпутин, как главный вор, а вернее, воришка, также должен сидеть в тюрьме. Но скажу точнее, не сидеть он должен, а висеть… Привыкнуть к боли? Ну, если бы она была на одном уровне. Но она же, боль, к сожалению, прогрессирует, то есть растёт. В самый разгар либеральных увлечений, именно около 1818 года, вышли первые восемь томов «История Российского государства» Карамзина. Николай Михайлович Карамзин был далёк от мечтаний о представительном правлении и считал такой государственный прядок пригодным лишь там, где конституционные начала выработались самим историческим ходом; единственно же целесообразною формой правления для России он признавал самодержавие. Эта мысль проведена во всём его обширном историческом сочинении. (Россия после Венского конгресса). И. И. Григорович. Очерки новейшей истории. С.- П. 1900. Только бы хватило сил противостоять. Совершенно немыслимое напряжение сил на каждый день, начиная с 15 сентября 2011 года. Но того, что было, никогда не вернуть. Ведь жалеть о прошлом, это – пустое, так как нельзя ничего поправить. Раскаиваться по большому счёту мне в чем: за всё, за всё я уже заплатил сполна. Настало время такой моей физической несостоятельности и зависимости, что люди (а эти бараны запросто) могут меня отовсюду гнать, фигурально выражаясь. Я признаю только уважительное отношение ко всем. Но улыбнуться лучше, чем быть по настроенным по - злому. Прежде у меня такого не было, и я за собой не замечал, чтобы вечером, или на ночь, мне, утомлённому, в голову приходили свежие мысли. Писать имеет право любой человек, если у него есть в этом потребность. Весь вопрос только в том, в чём его цель, и, главное, на что он претендует. Ведь желание писать или записывать, это потребность. Тогда зачем же её гасить. Или закрывать двери перед ней. Ведь это есть проявление творческого начала в человеке. …она (баронесса Крюднер – В.Л.) стала открыто проповедовать: милосердие Божие, о вечном спасении, об отречении от светской суеты. Все свои деньги она раздавала бедным и жила почти в нищете с своею дочерью Жюльетою… В 1821 году Крюднер возвратилась в Петербург, ей было уже под шестьдесят лет; она была так же молода душою, как и прежде. По приезде в Россию, она вдалась в политику и деятельно стала проповедовать о необходимости помочь грекам… (Россия после Венского конгресса). И. И Григорович. Очерки новейшей истории. С.- П. 1900. Приоритет только движению, ибо гимнастика, к сожалению, мне почти ничего не даёт. Ну, разве рассматривать её в качестве разминки перед движением. Тогда это имеет смысл. Но и движение не есть препятствие к возникновению боли. По времени это никак не связано. Надежда только на собственные силы и на случай… Дурак уже не дождётся, что бы я ему когда-нибудь позвонил. А потому, что он - дурак, дурак набитый, как верно когда-то я его определил. Но ранее, по молодости его, я как-то не замечал, чтобы он был настолько ограничен и глуп. Не думаю, что с возрастом он мог поглупеть. Напротив, с возрастом всё же люди становятся хотя бы несколько мудрее, если бог не дал им ума. Но этот меня поражает своею тупостью и ограниченностью. И даже в случае нужды звонить ему не буду. А он вполне ведь может в чём-то помочь, как человек мастеровой в прошлом. Но он выпал у меня из доверия. Я думаю, что просто понадобилось, что бы он постарел, чтобы увидеть, насколько он туп от природы. Нашлись всё-таки у меня силы перестать звонить дуракам. Правда, оказалось, что звонить–то теперь некому. Меня здесь никто ни в чём не убедит уже. Земля моего прозрения и величайшего презрения. Пора уже абсолютно всё «спустить на тормоза». Время это подтвердило и убедительно показало. Верю, и, одновременно, не верю, значит, надо проверить. Алексей Андреевич Аракчеев происходил из мелкопоместных дворян Новгородской губернии. Первое образование получил дома, под руководством дьячка и надзором крайне строгого отца, служившего прежде на военной службе. Из родительского дома он поступил в 2-й кадетский корпус, где скоро обратил на себя внимание начальства успехами в математике и точным исполнением дисциплинарных приказаний; отсюда, как лучший ученик, Аракчеев был выпущен офицером в артиллерию. Карьера его, впрочем, только тогда обозначилась, когда он попал на службу в Гатчино, любимое место пребывание Павла Петровича, когда тот был ещё великим князем. Здесь Аракчеев успел снискать себе расположение великого князя неутомимою дисциплинарною деятельностью и в особенности выправкою, доведенною до совершенства. (Россия после Венского конгресса). И. И. Григорович. Очерки новейшей истории. С. – П. 1900. Купил в коммерческом магазине бисквиты, и положил их в пакет. Я сказал мужчине, который стоял сзади меня: – Надо запрятать, а то скажут, что смотрите, он покупает бисквиты вместо того, чтобы купить бутылку водки… Нет ни одного человека на свете, на плечо которого я смог бы опустить свою голову. О женщине, как о противоположном поле, нужно забыть навсегда, ибо не я, а женщина не захочет со мной быть всегда. Когда мне отчаянно врут, я и виду не подаю… Да, без многого можно жить, лишь бы не упасть. Вся беда в том, что в последнее время я стал часто падать. Старость подобралась ко мне внезапно. Я уже стал медленнее и порою просто плохо ходить. Старый бездельник звонит ко мне всегда днём, ибо раньше он не встаёт, а только просыпается. Невозможность движения, и по ночам, и по утрам, сковывается болями. Люди, не попадавшие в экстремальные условия жизни, никогда не смогут тебя понять, сколько бы ты им о себе не рассказывал, ибо они физически не способны этого ощущать, поскольку этого не чувствуют. Индивидуализм – в природе человека. Я не желал такого поворота событий, но обстоятельства заставили. Жизнь отпускает мне всего лишь несколько часов в день без болевого существования. Органы моего тела после ночи отказывают мне в движении. Александр 1 об Аракчееве отзывался так: «Аракчеев, замечательный человек, только не по уму и способностям, а по усердию и трудолюбию, по холодности и жестокости, по отсутствию мысли в действиях, по привязанности к форме и внешности» (см. записки Данилевского). (Россия после Венского конгресса). И. И. Григорович. Очерки новейшей истории. С. – П. 1900.
В существовании и влиянии суточных биоритмов, особенно ночных, на состояние моего болевого и заторможенного движения нисколько не сомневаюсь, так как на собственном тяжёлом опыте убедился. Конечно, только движение, и в этом - истина, но спасёт ли эта «истина» меня, не только не убеждён, но и не уверен. К сожалению надо признать, что это – отсрочка от окончательного исхода, который, судя по скорости увеличения торможения движению моего организма, - не за горами. В России очень слабый уровень медицины. И это естественно, - как следствие общего развала жизни в этой стране, которая уже давно – на подмостках истории. Физические органы моего тела перестают подчиняться при движении. Само движение ограничено невероятной сопротивляемостью самого организма, сопровождаемое болью. Эти явления для меня совершенно необъяснимы, с точки зрения элементарной логики. Происходит непостижимое для меня. Ведь этому, тормозящему состоянию, предшествовало всего лишь состояние покоя.
Почему плечевой пояс настолько застывает после сна? Какая дремучая и бестолковая во всём страна. То ли детали «проржавели», или смазка кончилась, но тело моё отказывает мне в движении. Приходится преодолевать бесконечно боль, особенно после ночи, когда, казалось бы, тело отдохнуло. Характерная черта этого, мало сказать, смутного времени, когда тебя уже давно просто не замечают. Я чувствую, что мои «откровения» когда-нибудь кончатся, и тогда мне уже не о чём будет вообще писать. Когда мне болит тело, то такое создаётся впечатление, что я состою из отдельных, едва склеенных кусочков. 1.У современников…удивление, каким образом…государь с таким возвышенным умом…мог допустить влияние на себя графа Аракчеева, человека нрава крутого… 2.»…он (Аракчеев – В.Л.) учил Александра ещё с детства… умел воспользоваться произошедшею переменою в государе, уставшем от бремени правления… Александр, испытавший все роды лести…любил, чтобы ему говорили искренно… Аракчеев, хотя иногда грубо, высказывал всё, что было у него на душе…(Ковалевский «Граф Блудов и его время»). (Россия поле Венского конгресса). И. И. Григорович. Очерки новейшей истории. С.– П. 1900. Если понаблюдать за мной в течение суток, то можно сделать вывод, что человек – полу живой. Особенно с началом «не благословенного» Нового года, когда боли преследуют буквально ежедневно с таким завидным упорством и прогрессированием. Какая нудная и безликая выдалась нынче зима. Впрочем, она всегда лишь чёрно – белая… Я думаю, что родственность, это не столько признак, сколько потребность человеческая. И что её нет у дальних родственников – свидетельство того, что они в ней не нуждаются, так как совсем не одиноки. А есть такие (правда, не знаю, живы они или нет, ведь время-то проходит одинаково для всех), которые просто отказались от родства. Но это – закоренелые эгоисты. Вообще, чтобы быть родственниками, то есть проявлять себя, подобно им, нужно всё-таки любить людей. А большинству это совсем не свойственно. Отсюда и соответствующее отношение. А есть такие, которые меня совсем не знают, и о которых и я ничего не знаю, ибо мы никогда не видели друг друга. Их просто это не интересует. Это касается всякого рода двоюродных племянников, племянниц, которым я совсем не нужен, хотя я лично ни в коем разе не отказался бы от родства, только, конечно, подлинного, и даже был бы счастлив. И кто, если не я, нуждался больше, чем в теплоте. Мне именно очень, по жизни, не хватает родственников, родства. Человек может быть одиноким и при наличии родственников. Ведь всё зависит от взаимоотношений между ними. Родственники могут быть совершенно не близки. Степень ненужности тебя как человека в нынешней жизни очень определяет степень твоей старости. Заядлые люди, конечно, есть, и к счастью, они не часты. Начинаю привыкать к тому, что на ногах стою не твёрдо, и порою приходится передвигаться с трудом. Это началось ещё с конца октября, когда случалось, что члены моего тела отказывались подчиняться необходимости движения на данный момент. Однако решающим фактором в этом вопросе считаю всё таки не аномалии собственного тела, а зверский климат, атмосферные условия, которые в этом городе, и на земле вообще, становятся всё менее пригодными для человеческого существования. Иначе никак, и ничем невозможно объяснить столь резкий поворот от суетливости, порывистости моих движений с нынешним, катастрофически болезненным передвижением, не имеющим оправдания ни в чём. 1.В ноябре 1824 года Петербург постигло бедствие от наводнения, имевшее огромное влияние на здоровье государя, уже утомлённого физически и нравственно потрясённого. 2…Государь работал неутомимо, сам посещал жилища пострадавших бедняков, собственноручно раздавал им пособия и утешал их… (И. И. Григорович. Россия после Венского конгресса). Теперь с трудом переживаю своё время. Всё брошено практически на произвол судьбы. Но, видимо, вот так вот суждено человеку расставаться с жизнью. Иного пути нет. Вечером чувствую себя совершенно разбитым, так как мои силы – на нуле. Там, где воровство и приспособленчество есть главные принципы жизни, там о труде, честном труде, не может быть и речи. Я, к сожалению, могу только то, что могу, и жизнь моя, жизнь последнего времени это доказала. И в Кисловодск я поехал в надежде вырваться из ада того круга, в котором теперь пребываю, но, к сожалению, плохо получилось. Опора – только на собственные руки и ноги, которые теперь меня подводят. Так что остаётся для жизни лишь только то, что есть. Я уже изменить ничего не могу, никак, при самом большом желании и напряжении. Кто много обещает, тот никогда не выполняет. Так случилось и с Джульеттой. Джульетта – пустобрех… Но она - женщина, что с неё возьмёшь. Люди вообще, а теперь, тем более, не склонны выполнять обещанное. Но вот зато обещать они горазд, принимая желаемое за действительное. Им верить не стоит, никогда и ни в чём. Эти популяции людей не знают горя, подлинного горя прошлых времён, и пока они не пройдут через горнила настоящих испытаний, им никогда не стать людьми, особенно в России. За что здесь не возьмись, всё несерьёзно и глупо. «А там, где ничего не положено, нечего взять».
В России вообще ничего нет, только одно враньё, и ничего не будет, причём не будет никогда. Это не те люди, которые могут что-либо делать полезное, ни для людей, ни для своей страны. Они знают только себя. Их не любит весь мир, и не только не любит, а ненавидит, хорошо зная им цену. Вот уж 20 лет, как они барахтаются, ничего не создавая и не оставляя после себя ничего, словно саранча. Они ничего не могут, и никогда не будут мочь. Они и не хотят ничего уметь, не только что работать. Их и жалеть нечего, абсолютно, ни в чём, и чураться их во всём, словно дурной болезни. Всегда влюблялся во внешность и терпел фиаско… Когда же я отдал предпочтение добру, а не молодости, то и тут я потерпел крах, так как оно оказалось фальшивым. Если удаётся ослабнуть боли, появляется аппетит. Встаю каждый день с самыми лучшими намерениями, и стараюсь их осуществить на протяжении дня, но с утра я – никакой, я просто не могу работать. Ещё со времени отечественной войны, в характере государя (Александра 1 – В.Л.) произошла заметная перемена: он казался старее своих лет; на лице его выражались задумчивость и грусть… …поговаривали, что он занять мыслью отказаться от престола… (И. И. Григорович. Россия после Венского конгресса). Ноги у меня здоровые, а тело моё колеблется из-за тяжести в плечевом поясе (шейно – грудной радикулит). Он тащит меня к земле. Всё, что лживо, так скучно и не интересно… Жизнь теперь отпускает мне на каждый день лишь несколько часов в дневное время без боли… Я преклоняюсь перед прекрасным голосом. Те, у кого «рыльце в пушку», не любят быть гостями на радио «Свобода». Понятно, что из-за неприятных вопросов, которые им могут быть заданы и ведущими, и слушателями радио «Свобода». Кренит-то как раз и боль. Именно она и не даёт стоять на ногах. Там, где взгляды на вещи не едины, согласия и мира не будет никогда. С. В. - единственная, на которую хотелось бы опереться, хотя бы в своих мечтах. Но это оказалось невозможным. А впереди испытания, то есть очередная ночь. Принимать, принимать и принимать, так как ничего не остаётся, чтобы избегнуть боли. Для одиноких праздники, это всегда скверно, поскольку они подчёркивают одиночество, либо углубляют его. Дожить бы до того, чтобы Ельцпутина прогнали из Кремля. …Александр 1 возвратился в Таганрог (5 ноября 1825 года). Жёлтая желудочная горячка развивалась всё более и более…и 15 ноября положение больного сделалось уже безнадёжным... Причастившись святых тайн, после продолжительной исповеди, государь обратился к императрице с такими словами: «Я никогда не был в таком утешительном состоянии, в каком нахожусь». Через несколько часов он впал в забытье и скончался (19 ноября 1825 г.) (Россия после Венского конгресса). И. И. Григорович. Очерки новейшей истории. С.– П. 1900 5.000 шагов в день не уступать, перемежая ношением дискеты на голове. Я, безусловно, свои волшебным звуком разгоняю эту январскую тоску, холод и муть этого мерзкого места, в котором обитаю и по сей день, покуда жив, по воле своей, злосчастной судьбы. Пустобрехов Канонир Петрович. И всё-таки люди есть везде. Нужно только найти с ними общий язык. Будем пытаться урониться, то есть спать. Тысячу игл с утра. Ползал на четвереньках до 9 утра от невыносимо колющей, бритвенной боли. 11.00, трамадол не снял ни капли боли. Выходит, что я зря обгадил санитара, но он же так себя вёл, что вверг меня в заблуждение, так как у меня возникло подозрение, раз он роется в моих медикаментах. Дневники могут быть разными. Тут я не согласен с мнением Виктора Ерофеева. Весь вопрос в том, кто их пишет и зачем? Обморок участковая терапевт определила просто: или диабет, то есть диабетическая кома, или малокровие. То и другое – сущая чепуха, так как невыносимая боль, притом нестерпимая просто валяет с ног, так как организм не в состоянии переносить настолько сильную режуще – бритвенную боль. Все «мои» женщины, и даже те, которые казались мне недоступными, оказались пустым местом именно как люди… Зима – это белая и холодно – колючая дрянь, хмарь и тоска. Катастрофическое утро, равного по размерам болевого синдрома которого я ещё никогда не ощущал. Ползал на четвереньках до 11.00. Трамадол опять не помог. Россия, это такая страна, где реликты неизбежны, то есть будут находиться всегда. Наполеон не хотел покинуть Франции, не простившись со своею консульскою и императорской гвардиею, свидетельницею его величия и падения. В день, назначенный для отъезда, гвардия была построена во дворе замка Фонтенебло… При появлении Наполеона гром барабанов пронёсся по рядам гвардии: она в последний раз приветствовала своего императора. Остановив шум движением руки, император подошёл к строю: «Офицеры, унтер-офицеры и солдаты моей старой гвардии, - я прощаюсь с вами. Вот уже 20 лет, как вы постоянно находились на пути славы и чести. В последнее тяжёлое время, как и во времена нашего счастья, вы не переставали быть образцовом верности и храбрости. С такими людьми наше дело ещё не проиграно… (Франция с Венского конгресса до польской революции). И. И. Григорович. Очерки новейшей истории. С.– П., 1900 Очень трудно смиряться с малыми возможностями. Нужно постоянно сохранять мужество, ибо некому приободрить меня. Беспомощным меня делает боль. Единственное оружие – это бороться. Всё-таки без книг не обойтись. Трамадол не помогает, но что же делать, когда никакого другого, и более эффективного как будто бы из лекарственных средств, у меня нет. Совсем неплодотворная привычка распаляться, когда начинаешь дебатировать с самим собой, находясь наедине с собой. Настало время осознания безвыходности положения, в котором нахожусь. Вот так и живу теперь, то есть от падения к взлёту, и наоборот, после взлёта, к падению... Непонятно, почему никогда и нигде не вспоминают великого советского и русского актёра Николая Черкасова?.. Задушевность исполнения Петра Лещенко всегда будет волновать. Вот, где действительно пела душа, но жизнь его не пощадила. Именно в кратковременности её и кроется цена жизни. Музыка без эмоций – просто мертва. Значит это – никак не музыка, ибо под музыкой чаще понимается гармония чувств, а не наоборот, их дисгармония. Начинаешь привыкать к сознанию необратимости… (продолжение) 1.Прощайте, дети мои! Мне хотелось бы все вас прижать к моему сердцу… 2.Все солдаты и даже иностранные комиссары, глубоко тронутые, плакали. Сам император был в глубоком волнении. Но он победил себя и твёрдым голосом прибавил: «Прощайте, мои старые товарищи… И вырвавшись из окружавшей его толпы, он бросился к карете… 3…он (Наполеон) покинул Фонтенебло и отправился на юг Франции, откуда английский корабль должен был перевезти его на остров Эльбу. (Франция от Венского конгресса до польской революции). И. И. Григорович. Очерки новейшей истории. С.- П. 1900. Счастье, что всё же хочется работать. Чем тяжелее опыт жизни, тем более человек склонен к осмыслению его. Видимо философами иначе не становятся, не испытывая необходимости осознания этого опыта. «Не надо печалиться, вся жизнь впереди…Надейся и жди…». Но это слова из песни ещё начала 80-х годов. Теперь то её уже не споёшь, ни в прямом, ни в переносном смысле. И пожалеть то меня некому. Бездарная передача «Классный час» «Свободы» на радио «Свобода», с не менее бездарной ведущей, Тамарой Лиленковой. Конфликтовать – это вообще не дело. Как жаль, что вечерами у меня, практически, нет никаких сил, не только что работать, даже жить… Когда заходишь к соседям, что бывает очень нечасто, они никогда не зовут меня в дом. Но это идёт от внутренней культуры. Я даже незнакомого человека прошу зайти в мою квартиру… Доказывать своё превосходство в грубой форме, значит показывать, что превосходства такого, нет. Когда тебя не замечают, или делают это вполне сознательно, за этим легко просматривается человеческая низость. Поселившись на о. Эльба, Наполеон, казалось, примирился со своим новым положением: он занялся устройством управления острова и своей резиденции. Но в своём уединении он зорко следил за ходом дел на материке. Скоро друзья известили его, что союзники уже раскаиваются в том, что поселили сверженного императора так близко к Европе, и что между ними идут уже переговоры о перемещении его на более отдалённый о. Святой Елены… В феврале 1915 года, производя смотр своей маленькой армии, Наполеон отплыл с о. Эльба. (Франция с Венского конгресса до Июльской революции). И. И. Григорович. Очерки новейшей истории. С.- П. 1900 Дружелюбие, в конечном счёте, всегда выигрывает. А что же делать, если жизнь мне иного способа выживания уже не даёт. Главное, это – реалии. Красивые слова для меня уже просто ничего не значат. Жизнь уже почти сгорела, а былое – никогда не возвращается. Климатические условия жизни теперь на земле – препятствие для моей жизни, то есть «вихри враждебные…». Выбирал ли ты жизнь? Да нет, она меня выбрала. Наверное, другой у меня быть не могло, ибо я ей отдал все свои силы души и тела. А что взамен? Ничего, кроме сознания выполненного долга перед самим собой. В этом смысле я могу быть спокоен. Но много сил было отдано и за зря. Честолюбие в молодости было определяющим. Жалеть о прошлом, это – пустое, ибо ничего нельзя возвратить. Герцог Ришелье (Арман-Эмануэль-де- Плесси) был правнук знаменитого министра Людовика Х111, кардинала-герцога Ришелье. В 1789 году он эмигрировал в Россию и участвовал, под начальством Суворова, во второй. турецкой войне. При императоре Александре 1, он был назначен в 1803 году губернатором Одессы, а потом и всего Новороссийского края… (Франция от Венского конгресса до Июльской революции). И. И. Григорович. Очерки новейшей истории. С. – П. 1900. Писать или записывать увиденное, значит осмысливать, а это есть работа души. За переработку или перегибы в работе приходится на следующий день дорого платить. Но разве можно остановить жажду творчества? Если можно, то тогда это не – творчество, а время провождение. Там, где есть потребность что-то делать, нельзя ей, и даже безнравственно, препятствовать. Это, скорее всего, и есть веление души. Много кандидатов в президенты от оппозиции, значит, произойдёт распыление голосов. От этого выиграет лишь только «тяжеловес» Ельцпутин. Для подлинного формирования и воспитания человеческих чувств одного лишь собственного опыта, то бишь личного, недостаточно. Нужен обобщённый опыт других людей. А для того, чтобы его заполучить, есть только один рецепт – книги, то есть чтение серьёзных книг. Но только не для время провождения, а для познания. Потрясающие знания и эрудиция историка Х1Х века, И. И Григоровича (С. П.) Лимонов оказался по существу мелко тщеславным политиком. Во имя великой цели надо забыть о собственных притязаниях, а не дробить ряды оппозиционеров в самый решающий час. Новодворская и Боровой есть критиканы без пользы. Что толку для общего дела в их пересудах или болтовне? Это говорит лишь о неумении в решающий час сплотиться против общего врага. Что, в своих высказываниях, на этом выигрывают и та, и другой? Только чешут языки… И как Медведев не сгорает от стыда? Но этим он красноречиво показывает что не уважает сам себя. Вдобавок, народ его не видит. Он же сидит в закрытом помещении, то есть в Кремле. В Кремле засели два вертопраха, как и по росту, так и по уму. От этого и страна такая же, как они. То есть малого авторитета, и без «царя в голове». - Что собираетесь делать завтра? – вопрос ко мне. - То же, что и делал сегодня – ответил я. Возможность и желание работать, это единственное моё оружие в борьбе с бедой. В 40-х годах (Х1Х век – В.Л.) во Франции стали распространяться теории социализма. Они распадались на два направления: социалистическое, которое, совокупностью физических и духовных средств, думает уничтожить нищету и достигнуть высшего благоденствия и счастье для каждого бедняка; коммунистическое старается уничтожить частную собственность и все средства делить поровну. Идеи коммунизма проповедовал ещё в начале Х1Х века гр. Сен-Симон, и потом, в 30-х годах, привёл их в систему Фурье. Их дело продолжали Кабе и Прудон… (Польская монархия). И. И. Григорович. Очерки новейшей истории. С.-П. 1900 Джульетта, почувствовав холодок с моей стороны, в связи с тем, что не реагировал на отсутствие её звонков на Новый год, тут же поспешила «сменить пластинку». 18 января 2012 года. Лоринов Виталий Миронович. г. Москва. * * * автобиография | литературные произведения | музыкальные произведения © Виталий Лоринов. E-mail: lorinov@gmail.com Тел. в Москве 486-80-09 |
