Виталий Лоринов

Композитор и писатель

автобиография | литературные произведения | музыкальные произведения

Диалоги с самим собой. Часть 4.

Маленькое подведение итогов. Начало века для меня весьма неблагоприятное, причём во всех смыслах. А ведь немало вокруг ну просто старых людей, почти под 80, и за 80, насколько они были в силе в мои то годы. Поистине гамлетовской вопрос, насколько меня хватит жить "в гостях" в подвешенном состоянии. В таком житейском климате, в моей душе ну просто чехарда.

Вопрос Иова к Богу остаётся актуальным во все времена, в том числе и для меня. Не вижу более возможностей борьбы за "жизнь" своих музыкальных детищ. Нет никакой заинтересованности в них извне, а тешить лишь себя - уже ненужные страдания. Галахов, ещё прежде, предлагал мне музыку не писать, раз сказал мне, что "мало, что вам придёт в голову…". Это же надо, жизнь в искусстве прожить, и такое получить в свой адрес. И далее: "-Вот Нана Хагагортян прожила на свете всего 44 года, а вам 62. Так радуйтесь, что вы ещё живёте".

Всяк счастлив и несчастлив по-своему, и я - не исключение. Кому что суждено, кому покой, а кому - беспокойство. Я всё-таки пытаюсь бороться.

Ноль градусов и солнце, но невероятная у меня слабость в теле. Я думаю, что это - из-за оттепели. "Нет, я не верю оттепели краткой…" - слова поэта Игнатия Рождественского. К тому же нет ясных целей, и в этом пагуба моего кризиса. При таком ракладе "петь песни" сложно, если не очень сложно.

Боткинскую больницу давно уж съела моль, особенно кардиологию. Там молодые все, и нет давно уже авторитетного врача, за исключением, по-моему, Либова.

Гриц - профессор Священного Писания Высшей школы православия. Господи, чего только не рождает "свободная" инициатива вконец распустившихся людей.

Боткинская больница, это - халтура, схема, скелет от прошлого и благородного, вернее - кости. Пытаюсь не допустить вакуума в своей душе, и создаю иллюзию своей полезности. Дежурит какая-то амёба, которая устроила проверку холодильника (вместо того, чтобы лечить больных), свалив всё на несуществующую комиссию. Но до меня, в этой палате, жил грузин, и холодильник, действительно, был полон его продуктами. После его отъезда "врачиха" решила поживиться, и устроила ревизию всего. Ей стоит разочароваться, так как срок годности продуктов уже истёк, и всё почти заплесневело. Я видел, как грузин одаривал деньгами амёбу, чтоб не было с ним рядом в палате больного, и у него бы был больший комфорт. Но это было, по-видимому, в её ничтожной власти.

Мне дико смотреть на тех, кто говорит, что жить им хорошо, ведь это - профанация. Сытость и любопытство заменяют им действительную жизнь. Они не ведают иного.

Загробный мир - для господина Грица, Ильи Яковлевича. Он этим удовлетворён.

Кто-то сказал, что в эту больницу часто попадала алкоголичка Бела Ахмадулина. Стихосложение было основной и сильной стороной её жизни, всё остальное - бред. Какое счастье хоть сохранить себя, в какой то степени, или уехать вон из этой страны. Наверно было бы лучше и вовсе не родиться, но это - не в нашей власти, когда появиться на свет.

Конечно, Н. нечиста ни в помыслах, ни в телефонном разговоре. По сути, существо ничтожное, не без влияния на неё её матери (на все 130%), гадливой матери, хотя ведь матерей не выбирают.

Звонил Колобову (главному дирижёру "Новой оперы"). Он сказал, что сыт по горло содержанием по Салтыкову-Щедрину, то есть окружающей его действительностью. Я засмеялся. Но, по его словам, репертуарный план театра свёрстан на три года вперёд. Но иного ответа я не ожидал, привык уже к отказам.

Звонил Ямпольскому и задал ему простой житейский вопрос, как он смотрит на мои, так называемые "семейные" дела. Он (пастор) был предельно откровенен. Господь противится такой форме близости. Брак должен быть узаконен, то есть юридически официален. Он дал совет мне прочитать священное Писание, и обдумать, одновременно, для себя степень взаимной "нужности". Дай Бог, чтобы такой план мне удался. Но узаконить многоопытная Н. вряд ли захочет эти отношения. Тогда могла бы быть стабильность, и - права и обязанности каждого друг перед другом.

Задумываюсь, почему я не могу, со всей своей искренностью, убеждать Н.?

Да потому, что "чистое к поганому не пристанет". И в этом, вероятно, весь секрет. Н. нечиста ни в помыслах, ни в теле.

Сильно подводят меня глаза, я не могу полноценно работать. Такая запредельно высокая близорукость просто несчастье. Я задавал Ромашенкову вопрос, ослепну ли я. На что он отвечал:

"-Нет, ты умрёшь всё-таки зрячим".

Зима, в виде огромного количества снега, показывает, напоследок, свои зубы.

Н. - маленькая пройдошка (по росту), но язык - помои. Вот её истинная сущность. С такого рода субъектами, как её мать и она, я не общался никогда. Просто мразь из отхожего места, но с огромными претензиями.

Спать днём от безделья, да это просто преступление. Но это и не отдых а просто предательство жизни.

Что то безжизненное, мёртвое, в декабрьской, снежной сини. Счастливы медведи, пересыпающие холода, "губа - не дура" у них.

Год догорает, и кажется, что быстро идёт время, так незаметно год прошёл. Это в молодости кажется, что медленно, ибо молодость не хочет ждать, не может ждать, и что ты, в этом бытии, будешь вечно.

Б. А. Покровский, как будто бы дал основание надеяться на постановку моей оперы, Но оказалось, что это - не так. Я позвонил ему (как видно он был не в духе):

"-Борис Александрович, это звонит Лоринов, автор оперы по Салтыкову-Щедрину. Какое-нибудь движение есть?"

"-Какое может быть движение? Мы можем ставить только то, на что есть деньги, либо заграница. Сейчас мы будем ставить Моцарта"

"-Значит мой спектакль вас не заинтересовал?"

"-Нет, клавир возьмите у Нади (завлита)".

Честно говоря, и без этого ответа я плохо себе представлял, что Покровский будет ставить мою оперу. Ведь трудностей всю мою прожитую жизнь мне было не занимать.

Когда был последний раз в Переделкино, то познакомился с Ненароковым, историком, от которого узнал много интересного о Мартове, Зиновьеве, Церетели, Каменеве, Христиане Раковском и других. Он дружил с Петром Якиром, сыном легендарного командарма.

Неприятная встреча с действующим председателем СКМ Галаховым. Я никогда ему не симпатизировал, тем более, что источник его недружелюбного отношения ко мне для меня до конца не был ясен.

"-Мало ли что вам вздумается написать?" - сказал он грубо мне, как будто я в чём-то перед ним в ответе.

Нашёл одно из писем начального периода моих провальных отношений с Н.

"Милая Наташенька!

Я думаю, что это, наверное, моё последнее письмо к тебе. Надеюсь ты спокойно его прочтёшь, не порвёшь. Думаю, что обида твоя прошла, и есть у тебя возможность просто и спокойно послушать меня. Конечно, я хотел бы вернуться к тебе. Я люблю тебя, и время мне это показало, что ты, как и я - всё-таки друг для друга. Недостатки есть у всех, весь вопрос, есть ли желание их избежать, устранить, и так далее. Конечно, мне больно, больно от того, что на каждом шагу моей небольшой квартиры я нахожу следы твоего желания сделать мне лучше, сделать жизнь удобнее. До тебя я этого не ощущал. А сколько хорошего ты привнесла в мою жизнь. Ты была носителем добра. Я же занял тогда (вернее не понимал) неверную позицию по отношению к тебе. Гораздо легче было просто встретиться и поговорить "по душам". Но ты же избегала меня как преступника, как злодея. Меня ещё никто и никогда ни за что не ненавидели. Единственный упрёк, который бы я мон адресовать тому, что произошло, что знакомые твои с желанием и радостью отнеслись бы к тому, чтобы разрушить всё то, что возникло между нами. Они с удовлетворением бы разорвали и без того ещё такой хрупкий союз, в то время, как ни один человек из моего многочисленного окружения не принял моего известия о случившемся с радостью. Все винили во всём меня, и все хотели тут же помочь, встретиться, поговорить, но ты им этой возможности не предоставляла. Не знаю. Вероятно твоя, а тем более нынешняя судьба тебя устраивает, тебе так удобно. Я не оценил того, что ты мне дала, и требуя от тебя большего, не понял, что надорвал на этом этапе твои физические и душевные силы.

Но поверь, я готов, как бы там ни было, всё понять, то есть твои метания между моим домом и мамой. Я, казалось, имел всё, и ты строила жизнь у меня. Моё же нетерпение привело к тому, что я лишился и того, и другого.

Вновь заработала Коллегия по приобретению музыкальных произведений. А у меня есть что показать и предложить. Так что уже пожалел, что не купили настоящий и хороший диван для кухни (в магазине). Я с Кисловодском событий не форсирую. Рассчитываю получить официальный ответ (как было прежде)и передвинуть концерты на осень.

Всех тебе благ!

Виталий."

Кажется, я морально выздоравливаю. А может это крепко сказано. Но длительные переживания должны были дать свой результат, и мне иметь возможность, главным образом, посмотреть трезво на вещи. Всё, что мне казалось странным и непривычным, подтвердилось. Конечно я потерпел поражение почти во всём, но, тем не менее, рассудок мой и разум, кажется, теперь едины.

Эта земля непригодна для нормальной человеческой жизни, и люди, её населяющие, так же ущербны, как и эта, неблагополучная земля. Это какой-то зловещий ареал, сокращающий до срока человеческое существование, и у которого неправедность жизни - норма.

Не строю уже никаких планов на будущее, только то, что подскажет жизнь. Все мои усилия оказались бесплодными. Так что неустроенность и сложившийся быт - моя планида. Я ничего от жизни не получил, несмотря на все мои устремления быть полезным, и вписаться в неё.

Так и не хочет уходить уже стёртая, но вьюжащая ещё порой в своей неясной злобе, наверно сошедшая с ума, зима. Москва же превратилась в грязную, перенасыщенную дерьмом клоаку, с мозговым "сдвигом" нынешних её горе - обитателей. Да, серьёзный психический крен в сторону повального обладания автомобилями, не говоря о замках - коттеджах. Свихнувшаяся страна на почве алчности и жадности. Воровство, спекуляция, проституция, мошенничество и всякого другого рода криминал - "благочестивая" месть падшему стаду за измену и предательство человеческих идеалов добра и справедливости.

Начинаю понимать, в чём недостаток моей прозы. Нужно описывать, а не только рассказывать. Если ограничиться рассказом, то тогда и появляется интимное, то есть очень личное, которое может быть не интересно.

Март "отомстил" за зиму, снега - миллион, и холодов хватало.

Нет хуже ожиданий и неизвестности. Но мне кажется, что уже иных дорог у меня нет.

У меня необыкновенный прилив нежности к Лине, хотя некоторое время тому назад было отторжение по отношению к ней. Действительно, нет ничего ценнее человеческих отношений. Я просто перестал замечать негатив по отношению ко мне с её стороны, и руководствуюсь библейским:"любовь не ищет своего…".

Через немногим более недели, по календарю, весна. Но хорошо то знаю, как, чаше всего, хмур и колюч март, застывающий перед ожиданием действительно бурного весеннего половодья. Эта, московская зима, в полном смысле слова выморила тело и душу. Но время неумолимо движется, каким бы неинтересным и серым не было бы бытие. Утро, день, вечер - бесконечный круговорот, ну и, естественно, сон, возрождающий вновь жизнь. Но то, что пережито, никак не есть "страдания юного Вертера". Страсти немолодого человека. Фаустианская попытка или борьба, уже запоздала, я - на склоне лет.

Как жить так, когда всё к тебе - беспощадно. Жизнь пошла круто, то есть круговертью морального и физического состояния.

Так получается, что в жизни - или всё, или ничего, я осуждён на второе.

Мир, в котором мы живём, совсем не мудро устроен, жизнь есть жизнь, но совсем и для немногих. А скверна вокруг - отчаянная, она то и вылезла наружу, дремавшая до поры. Каким непримиримым надо быть, чтобы не упасть в это болото.

В годовом цикле осень - угасание, а зима - смерть.

Начинаю привыкать к постоянному разрушению своей жизни. Уже и малое дело кажется стоящим. От моей былой энергии и тщеславия не осталось и следа. Ходить быстро стало проблемой, начинает болеть грудь. Стенокардия вернулась, хотя совсем немало времени после шунтирования чувствовал себя весьма неплохо. Но неуравновешенность натуры, настроения, вынуждает суетиться, мягко говоря. Отсюда и ощущение болей, то есть приступы.

Небо окончательно заголубело, но по голым сучьям деревьев, качающихся на ветру, чувствую, что подмораживает.

Интереса музыкантов - исполнителей к музыке теперь нет, только золотой телец, только деньги. Культура не просто в упадке, она - в агонии, как и само государство. Оно, это государство, много раз гибло, но возрождалось. Теперь уж нет, ему - каюк. "Сколько верёвочке не виться, а конец будет". Озверение всех сфер жизни - вот итог, вот к чему пришли, населяющие эту, самую большую территорию в мире. Есть островки сочувствия: церковь, благотворительные организации, но они не могут подменить реального бытия и возрождения, которое не может уже быть, в силу диалектики. Лучшее уже безвозвратно прожито.

Всё нынешнее, за редким исключением, нежизнеспособно. Все, думающие по настоящему, покинули это болото, гниющее всё более и более.

Сидел за столиком самозванной (самодеятельной "Русской академии", где была разложена "литература" авторов-антисемитов (Василия Белова, Петра Проскурина), и брошюрки "Великого русского земского собора" ("Россиянин, церковь и образование", "Русский вопрос -быть или не быть", "Дело митрополита Вениамина", Петроград, 1922).А главное, я изымаю книжёнку о "сионизме", изданную в юдофобском городе Краснодаре, где, по-моему, губернатором тогда был "батька Кондрат". Хотел об этом сборище сообщить на "Эхо Москвы". Но доступа к их главному редактору не получил. Я, наверное, "стреляю из пушек по воробьям", но как же не развенчать этих подставных лиц. Противно было слушать эту болтовню, и бесконечные вопросы к честной докладчице, молодой женщине из МАИ, пытающейся добиться членства и "признания" со стороны странной общественной организации. Зато я узнал, что творится в умах псевдорусских "учёных". Историю они извратили донельзя, и слушать их - просто ужасно.

Гнусная 59 больница. Как пережить такое хамство! В палате (не в ванной комнате) делают клизму больному, мотивируя, что он- после инфаркта. Такое возможно, но только в кардиореанимации, когда у больного - острый период, но не в период уже пост инфарктный, в присутствии больных… Всем заправляют деньги. И это выгодно нянькам, уборщице, медсёстрам, благо в выходной день врачей нет. И этот подкоблучник, 76 лет, трясущийся за свою жизнь, не имеет ни стыда, ни совести, обгаживает помещение, когда больные люди рядом с ним.

Нет мочи жить в стране, где деньги заменяют человеческую морду, ибо людьми никак назвать их нельзя. Ни тех, кто даёт, ни тех, кто берёт, это просто насекомые.

Жизнь слишком расчётлива, а я нищ, особенно на людей. Потерять себя, значит потерять оставшуюся жизнь. До чего же неуютно мне бывает на этой земле.

Чем больше живу в Москве, тем более отрицательное действие и воздействие я ощущаю со стороны этого города. Вместо уехавших, лучших, город заполонили людские крысы, отребье из провинции. И страх берёт, когда смотришь на эти мордолица. Особенно это заметно на переходах в метро. Движение серых затылков вверх, как стадо животных. Грязно неуютный город. Идеализировать его может только слепец.

Теперь же снега столько, что течи и грязи хватит на всю весну.

Радость от пробуждения природы скорее календарной, чем

действительной. Так хочется покоя, благожелательности окружающих, гармонии с миром. А время то теперь иное, злое, люди настроены враждебно, но жить необходимо. Нужно не разрушать, а восстанавливать себя, и это есть искусство, а не только разум. Много плохого вокруг, гораздо больше, чем пережил и перечувствовал за всю прежде прожитую жизнь. Несправедливость. - единственно стабильное, что есть в этой стране. Ворьё, грабёж, проституция, цинизм, стальные двери, охранники, и вместо глаз - деньги. Души то нет. Деньги - тысячеглавая гидра, или неизлечимая инфекционная зараза, которая уничтожает человеческую связь между людьми.

После бесконечных встрясок удивляюсь, что меня ещё хватает нервничать в очередной раз.

Беньяш обещал опубликовать мою повесть в журнале "Дружба народов", а через месяц отвечает мне, что не уверен. И так происходит с каждым, кого ни возьми. Во всём хитрость, обман, недоброжелательство, зависть, гордыня, чванство. Так устроена эта шестая часть суши, что зло здесь торжествует постоянно, то есть всегда. В конечном счёте, всё само себя погубит, и это будет возмездие земли и неба за всё то плохое, что привнесено в этот мир.

Серый до безумия день отравляет существование каждой минуты, несмотря на мою занятость делом.

Моя покойная мама пророчески боялась, что я останусь один на свете. Так оно и случилось.

Концовка марта выпадает боком. Было бы теплее,

и сердцу стало бы полегче.

Пороки окружающих меня людей нельзя прощать ни по каким Христовым заповедям.

Мысль склонна к вещественному, реальному осуществлению.

Одно мне стало с невероятной, или чудовищной очевидностью ясно, что нервы надо изгонять, ибо на 1000-й раз рискованных экспериментов с сердцем, я погибну, и всё. Здоровье есть ключ к жизни. Это - печальные реалии. Хорошо, если действительно я начинаю это понимать.

"Никогда не родиться и быть никем - самое большое счастье" (греческий мудрец).

Сосед по палате раскрыл мне некоторые загадки женского характера, то есть рассказал о системе "табу" по Фрейду. Женщина делает то, что считает своим долгом, убеждением, и против этого идти нельзя. Инфантильность или детскость, сохраняемая ими со дня рождения, требует внимания,

каких то маленьких подарков, безделушек, и т.д. Об этом нужно помнить…

Солнце красит день. Уже несколько дней весеннего равноденствия, когда ночь равна дню.

Более я в жизни творческой организации участия не принимаю. Хватит. Я думаю об этом уж несколько дней. Так, на моём примере, мечется душа. Я бился в стену головой…

Только равноправие и взаимное уважение делают людей близкими.

Человек теперь ничто, деньги - его лицо. Что делать тем, кому это неинтересно? Просто оторопь берёт.

Я, вероятно, изжил себя, да и время меня пережило, то есть оставило далеко позади.

Гулять - это не моё лекарство, оно лишь усугубляет одиночество, так как остаюсь наедине со своими мыслями.

До чего измельчали люди. А может быть они и были такими, и время обнажило их? Зависеть от других - весьма непосильный груз. Какая несвобода - физическая и моральная!

Я понимаю семейную жизнь как взаимопомощь, а не зависимость от порочных привычек окружающих (женского иждивенчества и прочее). Обывательская жизнь есть не что иное, как непреодолимое, эгоистическое желание от жизни только брать…

В искусстве, наверно, так, не всегда усилия и труд дают жизненные плоды.

Любовь, это, прежде всего, жертвенность, и если её нет, то нет даже элементарной дружбы между людьми.

Прежде я рвался к карандашу, бумаге, но сейчас никаких мыслей нет. Хоть бы скорее восстановиться и пережить неудачи с издательством. Как морально залечить или компенсировать эти потери. Главное - беспрестанно черпать силы в самом себе, для душевного равновесия. Удача отвернулась от меня с началом нового века, и я остаюсь в прошлом. Жизнью моей теперь управляет случай.

Моим правилом должно стать смирение и терпение, и никаких претензий. Мудрые слова, трудно претворяемые в действительности. Нужно возвращаться к прежнему образу жизни, хотя на три четверти он уже будет секвестирован. При этой власти у меня отняли буквально всё, кроме ещё права физически дышать, что мне труднее и труднее. Таковы реалии. Биться же как рыба об лёд, что делал почти всю жизнь, у меня более нет сил. Я, к сожалению, раб житейских и жизненных обстоятельств.

Счастлив лишь то, кто не замечает, как бежит время. Ожидание - воровство времени, а время - течение отпущенной нам жизни. Много теряю его, хотя оно для меня - не деньги, а смысл прожитого. Во всём должно быть познание, хотя бы толика в день. Вот почему так неинтересны теперь люди вокруг, ввиду их элементарного не любопытства к окружающему. Иначе - просто неразборчивая, растительная жизнь.

Статичное небе в серовато-белых тонах. Ни ветерка. Такое ощущение, что остановилось время.

Менять хрусталики на обоих глазах рискованно. Уж лучше такое зрение, чем никакого.

Я - одна из попыток прожить жизнь как надо было, хотя жил я достойно, чести не ронял. Всё теперь равнодушно ко мне: небо, земля природа, люди. "В мире будете иметь скорбь" (Иисус Христос). Но счастье, что есть на свете солнце. Пытаюсь посильно что-то изменять, но получаются лишь страницы жалкого и бесконечного нытья по поводу неудавшегося удела моей жизни. Когда человек счастлив, то заблуждается, считая, что так будет всегда. Не смог я предвидеть многих событий, так как неведомы пути грядущего.

Если не жить любовью к ближнему, то совсем худо. Но ближнего-то нет. С таким характером как у меня (тревожным, беспокойным) существовать трудно. Малейшее оставляет порез. Стараюсь всеми силами противодействовать разрушению.

У меня появился аппетит, а это - признак здоровья.

Так трудно поддаётся жизнь моим правилам, моему порядку (вернее распорядку). Застыть - единственное лекарство, которое предложено здесь ( в больнице). К сопалатнику валом валят гости, а меня проведать некому. Бедняк всегда отстаёт от жизни.

Да, жизненная борьба кого угодно может заморить. Уверен, не творческому человеку жить на свете легче (хотя, конечно, не столь интересно). Ни угрызений совести, ни комплекса неполноценности у него нет. Он - на уровне собственных амбиций.

В больнице могут находиться те, которых устраивает такая жизнь. Есть, спать, пить таблетки, ну и, конечно же, ничего не делать, то есть отдыхать. Последнее не потому, что они - больны. Такие это люди, ничегонеделание их не тяготит.

Каша остаётся непременным и главным атрибутом больничного меню (впрочем, как и тюремного). Она всегда мне поперёк горла, любая. Силос, а не еда. Жаль, не зря жрать обыкновенную траву. Ведь вкус тот же, но готовить не надо.

Лето - прекрасная пора, но радости мне не приносит. Ведь все - на даче, а я свободен лишнею свободой.

Вообще в пожилом возрасте уже не встретить друга. Проблемы женщин, тем более немолодых (несмотря на их жизненный опыт), это не - поиск человеческой души, а быт, и самый заурядный, не более. Мешает эгоизм, стереотипы, и инерция жизни. Вместо любви - стремление к удобному, удобству, и прочее.

В больнице мёртвая пища, так как ни капли овощей. В её основе - каша, которую ждут не без удовольствия. Этого понять я не могу. Конечно человек - существо выносливое, всё выдерживает. "Щи да каша - пища наша" (привычка, выработанная веками). Но ведь пословица - от бедности…

Чрезмерные усилия всегда чреваты поражением, отсюда и разочарование.

Когда нет солнца, то нет и радости, а не только света и тепла.

Моя человеческая драма нелепо захлебнулась. Хотел бы когда-нибудь запечатлеть это в рассказе... Мысль есть, но всё ещё свежо, и в этом случае эмоции могут взять верх, то есть сказаться отрицательно на содержании, ибо отразить всё надо с ясной головой. Иначе не избежать обыденности и тривиальности. Я оказался прав. Спустя какое то время, мне это удалось. "Жён не ищут, их встречают" ("Наша улица", 2004, №12).

Я отношусь ко всему очень серьёзно, но жизнь такого максимализма не признаёт.

День очень скуп на настроение.

Я думаю, что просто глуп, если не усвоил до сих пор простых истин, что женщине нельзя отказывать, иначе она уходит. Но ведь нельзя же потакать такому положению, как в сказке Пушкина "О рыбаке и рыбке", когда желаниям старухи несть числа…

Читая мои записи, можно сойти с ума от бесконечных жалоб. Будучи одиноким, одиночеством не наслаждаются.

А день сегодня плаксивый. Это искусство, не проскучать его. Небо, словно плавленый сыр, ни одного просвета.

Был у меня настройщик, Лев Сергеевич Родин (от СК Москвы). Сказал, что для него большое удовольствие работать с инструментом такого качества, как у меня. Что в его практике это, быть может, всего 2-й инструмент в Москве марки "Вайнбах", сохранённый до такой степени, что его звучание - почти как у марки "Стейнвей". Пианино было приобретено в Днепропетровске ещё в 1976 году. Это бесценный подарок моей мамы, которой нет уже на свете более 25 лет.

Всю жизнь стремился жить в Москве, чтобы внедриться в культуру. Тогда были возможности. Теперь они истреблены. При нынешнем лжегосударстве я стал никто.

Какая странная у меня судьба; или зарыться в работу, или не существовать, ибо пассивно жить я не могу.

Лесная чаща, межу стадионом и госпиталем, пахнула такой свежестью распустившейся зелени, что не хотелось уходить. Но движимый постоянно безотчётным беспокойством, я торопился неведомо куда. На солнышке уж жарковато, но появившиеся облачка спасали мою пиджачную эпикировку. Какая это благодать - начало лета. Шелестящие от ветра листья деревьев на солнце - словно блёстки, то есть излучают свет и радость. Внезапно потемнело, но солнце вышло вновь и озарило ещё ярче. "Уже кончается июнь,

Стеснительная радость лета…"

(Николай Ушаков).

Конечно, я писал музыку потому, что я хотел её писать, поскольку это была для меня (и есть) необходимость. Но наплевательское и издевательское отношение к моему труду породило, уже на склоне лет, колоссальные сомнения всё это делать. Выходит, что всю жизнь занимался не своим делом. Кто бы, после всего пережитого, не стал бы сомневаться в правильности избранного однажды пути.

Осторожно спросил Галахова о приобретении моего Трио. Уклончиво заметил, чтоб позвонить мне через неделю в Минкульт. А он же - председатель экспертной комиссии. Сфальшивил. Ведь редактор сказала, что ни один голос не был за меня… А он - в ответ, что "теперь капитализм, а деньги - бюджетные, и вспомоществование кончилось". Вот его отношение к моей музыке. А меня же, после исполнения этого сочинения, поздравляли. Ведь какое то время назад, он, Галахов, в разговоре со мной, возмущался новым общественным строем в России. Я попал в число тех, у которых музыку уже не покупают…

Так как по природе я -мнительный, то у меня есть дар предчувствия (если это можно считать "даром"). Однако избежать ошибок не могу, так как всегда надеешься на

что-то лучшее. Время теперь жестокое, и утилитарное до предела. Но жить, по прежнему, необходимо, и в этом - единственная правда, вопреки несправедливости и идиотизму.

Как доброта и отзывчивость украшают жизнь, и как её мало в этом преступном мире. Хватит чего-то добиваться, тем паче о чём-то просить. Слишком устал я от необходимости всё время утверждать себя.

Единственное моё занятие теперь, это марание бумаги, которой поверяю свои беды, но отклика и на это не нахожу. Я думаю из моих записей составить книгу "Мысли о себе" ("Диалоги с самим собой").

Трудно в этом мире быть в ладу с самим собой. Но что делать с натурой. Человек не может всю жизнь оставаться одним и тем же. Годы проходят, силы иссякают, и ценности тускнеют. Человек - не механизм, не машина, и та ломается и старится.

Сидел в электричке рядом с тремя девахами средне зелёной спелости, ехавшими в Малаховку повидаться с ребятами, отбывающими воинскую службу.

Поразительно, что я почти совсем не сплю, или сплю плохо (в санатории "Удельная"). Быть может от избыточного для меня кислорода, или влияния ароматических ферментов сосны.

Я понял, что знаки зодиака - вещь весьма непростая, а в случае "тельца" почти уверен, что это - очень ущербные существа. Тому много примеров.

Есть одна женщина ну просто с изумительной фигурой, и в шортах ходит. Но, полагаю, ей за 70, и как-то неприятно видеть её подёрнутые пигментацией голые ноги. Нельзя так неприлично молодиться, и оголяться, тем более в присутственных местах. По-моему это - нездоровое лицемерие. По-видимому, ей трудно согласиться, что от её былой привлекательности не осталось и следа. Но время ведь никого не щадит, и надо с этим считаться.

На 1-м этаже живёт бывший тромбонист оркестра Кролла.

Этот старый циник сыпал анекдотами. "Что такое депутат по одномандатному округу?".

"Это - человек, имеющий право на одну жену".

Другой такой:

Известный в прошлом конферансье Гаркави перед концертом вышел в зал и спросил публику:

"-Евреи могут принимать участие в концерте?"

Публика заревела: "-Нет!"

"-Концерт окончен!"

В столовой санатория веду "холодную" войну с официантками. Во первых не включают свет, и не комфортно кушать в полутёмном зале. Чтобы поменять гарнир, нужно ждать, когда раздатчица обслужит всех. Подсолнечного масла нет, жалеют, приходиться съедать "всухую". Кто-то сказал, что установлена зависимость характера пищи от группы крови. А разговор начался в связи с тем, что я всё время спрашиваю натуральное мясо. Но я сказал, что не знаю, какая у меня группа крови, но потребность в мясе у меня - результат общественно-экономических условий в России, то есть голодания. "Голодная собака верит только в мясо" - гласит русская пословица.

С утра парит, а потому и сил нет. Вороны почему-то орут рано утром, потому что ещё не так жарко, ну а потом мирно себе дремлют на верхушках деревьев. Может тоже жара на них влияет?

Общаясь с женщинами в санатории, обнаруживаю поразительную разность интересов между ними и мною.

Они элементарно бездуховны, и рабыни своих капризов и обывательских представлений. Я поражаюсь, что даже добрый разговор с женщиной, ни к чему её не обязывающий, не вызывает порой ответного, доброго отношения, или элементарного уважения к другому. Уверен, что дело здесь не только во мне.

Никакого просвета в июльской жаровне. Не то, что дышать, нет сил ходить. Может земля сошла со своей оси? Полнейший паралич энергии. Нужно только лежать, и лежать без движения.

С утра уже 27 градусов тепла. Даже вороны, кричащие по утрам, прекратили свои разборки и поутихли. А может, и на ворон действуют неблагоприятные дни (магнитные бури)? Что-то сегодня ни одной на крыше не слышу.

Смотришь на верхушки елей и сосен, на невероятную голубизну неба, и не насмотришься. Однако взгрустнулось, ведь ничего не вечно.

Я всё-таки не принимаю мир таким, каков он есть. Пусть я бессилен против него, но компромиссы невозможны. Если верить, так верить, любить, так любить, но не обманывать, не лицемерить, хоть зло и торжествует. "У вас есть музыка" - так говорят мне. Но разве она может заменить человеческие отношения? Нельзя жить только в мире ирреалий. Это невозможно, так не бывает.

Грехи, как и пороки, неизбежны. Их не искоренить. Только высшая сила, Бог, а в его лице любовь, может видоизменить, но характер - никак. "Каковыми мы рождаемся, таковыми и умираем"(Даниил Хармс). Любовь и вера могут преобразить, но абсолюта нет. Конечно, нужно принимать людей таковыми, каковы они есть. Но невыносим обман, неискренность, лицемерие, скрытность, предательство, враньё. В любых отношениях, тем более близких.

Какая благодать наступает для души и тела, после перенесённых физических страданий. И сразу вся суетность уходит на второй план.

Посмотрев экранизацию "Трубадура" Верди, и "Сельской чести" Масканьи, оценил их подлинные музыкальные красоты. Но я никогда ранее не видел их на театре, а только слушал в записи. Какие глубинные человеческие ценности таит в себе мировая культура.

Ни Горбачёв, ни Ельцин не приехала на открытие памятника Сахарову. Оно и понятно, Сахаров никогда им не был нужен. К тому же это настолько отличный друг от друга социальный слой. Ельцинская жизнь в России показала, насколько были тщетны попытки Сахарова,

что-либо изменить на этой земле. Его дела канули в вечность, как и всё остальное…

Люди заслуживают того, чтобы им не прощать ничего, но тогда так жить будет невозможно.

День Победы, это - праздник СССР, Россия же эту победу растеряла…

После победы зла над добром, жизнь в России показала полную свою несостоятельность во всём.

Попрание и превращение в прах лучших чаяний человека привело к бессмысленности существования. Лишь тем удалось сохранить себя, кто во время покинул этот ад.

Совершить моцион, это не значит пойти за мацой…

Христианство в России, в виде одной из мощных его ветвей, то есть православия, не выполняет в массе своей подлинной христианской сути. А в ксенофобском плане приносит (как и приносило) немалый вред обществу, если не сказать ущерб. Всё дело, конечно, не в конфессии, а в людях - прозелитах этой конфессии.

Когда-то был романтизм. В эпоху чистогана над романтизмом смеются. В России место эмоций занял голый, жестокий денежный расчёт. То есть души нет, а только инстинкты, объединяющие людей в общность. Россия, таким образом, возвращается к первобытному состоянию.

Христианства в России действительно мало. Прав протоиерей Глеб Якунин: о какой любви к ближнему может идти речь, если нет милосердия…

Когда человек уходит на пенсию, или в отставку, то с ним уже никто не считается. А если он, к тому же, ещё и стар, то его вовсе забывают. Такова логика жизни, человеческой жизни.

Мольеровская пьеса на канале "Культура". Даже в угоду эмоциям, нельзя так злоупотреблять скороговоркой. Ведь 80% текста, для зрителя и слушателя, пропадает. Нужна сверх дикция, чтобы всё понять, то есть попросту расслышать.

Ельцпутинской сообщество, замешанное на ненависти друг к другу, недолговечно. Их летальный исход неизбежен. Это подспудно понимают многие, открыто не признающиеся в этом. Иначе не бежали бы их дети из страны, и капиталы их.

Действительно убеждаюсь, что предстоящие мои волнения - интерес к беспокойству, которого может и не быть. Но это потому, что всю жизнь меня обманывали…

На радио "Свобода" священник Глеб Якунин говорил, что в православии застой - уже 100 лет, ибо с приближением Пасхи, паства более беспокоится о крашенных яичках, походах на кладбище и обильных трапезах, вместо того, чтобы заботиться о соборной духовности (а не только соблюдении многочисленных обрядов).

В России теперь нет личностей, которые любили бы свою родину не шкурной, а подлинной любовью, и могли бы изменить, в корне, порочный миропорядок в этой стране. Ельцпутиным невыгодно иначе жить, ибо они канут в преисподнюю не только как импотенты от политики, но и как обычная сорная трава.

Всё подлое теперь ведь вылезло наружу. Так как все условия созданы для неё. И скрытый подлец Голубев тоже явил свою сущность.

Чтение Библии, по-моему, единственное прибежище смысла в этой жизни, ибо всё, чем жил, оказалось для меня обманом, и не просто, а жестоким обманом. Всё обрушилось на глазах, в одночасье. Всё оказалось тлетворным и гнилым.

Сильные волнения, то бишь эмоции, даже при успешном исходе, всё равно приводят к усталости и апатии.

После перенапряжения сил - плаксивое состояние.

Патологическая темень декабря, когда смеркается уже в 15.00, способствует возникновению депрессии.

Истина - только в чтении Библии и постижении смысла её.

Народ России не может понять, что нынешняя система госустройства России, для них - могила.

Путин и Касьянов - типично гоголевские персонажи. И тот и другой похожи, соответственно, на Хлестакова и Чичикова. Конечно больше внешне

Евреи - Богом избранный народ. Ведь мог же быть другой народ богоносцем? Нет, выбрали свою судьбу не евреи, а Бог их выбрал. Вне всякого сомнения, Бог знал, кого ему выбирать.

Если Николай "кровавый" может быть избран святым, то грош цена такой церкви. Истинной религии ложные святые не нужны.

Библия - основа, всё остальное - наслоения, притом произвольные, и, по высокому счёту, недопустимые.

Будущего у России нет, ибо её семя - ущербное и больное.

В 1917 Россию принудительно покинули всего лишь сотни людей, а в 1991 - миллионы, то есть массовый исход, притом добровольный. И выехали все, если б могли, кроме воров, конечно, коих суть - почти во всех оставшихся…

Каков истинный авторитет и значение Солженицына и как писателя, и как общественного деятеля, если вернувшись в Россию, он оказался невостребованным и не нужным.

Ельцин - сукин сын своего народа и своей земли - гробокопатель России.

Вся дневная, муторная дрянь потом во снах.

В любой другой стране гайдаровско-ельцинская нечисть была бы уничтожена. Но только не в России, где народ уже десятилетие находится на положении бездомных собак. "Господь приноравливает нашу спину к ноше" (вековая пословица).

Жизнь без любви пуста, любви без уважения, не бывает.

Прощать - обязанность христианина, и это есть великое дело, ибо оно облегчает душу. Но тем, кому прощаешь, бывает всё равно, так как они не нуждаются в твоём прощении, а потому от них часто следует новое зло, и, чаще, беспричинное. Но прощение ведь необходимо человеку не только для того, чтобы побеждать зло добром, но и для спасения собственной души.

Я не пережил своих желаний, они меня пережили.

Люди очень редко бывают самими собой, если они родились и выросли в эмиграции, Лакейское воспитание - налицо. Где не зависит от тебя, наступит тебе на ногу, а где зависит, то подлизывается. При социализме таких меньше, чем при других государственных устройствах.

Не кушать - плохо, а кушать много - тоже плохо, где ж истина и середина?

Уборщица, моя полы: " - Вот видите, половой жизнью занимаюсь. Никто не любит меня, не жалеет, только швабра меня жалеет".

Больная, выписываясь, обращается к постовой медсестре:

"- Всё, до свидания, спасибо за всё!"

"-Больше сюда не попадайте"

"-Нет, обязательно приду".

Вот это - отражение нашей нынешней жизни, то есть везде - сумрак.

Процедурная медсестра: "-Давайте вашу попочку" (для укола).А сидят и ждут и другие больные.

Я: "-Моя попочка оказалась востребованной первой… А что это за укол?"

"-Много здесь разного. Они - многосоставные. А что доктор назначил, то ничего нет лишнего.

Я: " - Напротив, всего хотят лишнего".

Пытаюсь "утопить" бездельную 2-ю половину дня гимнастической разминкой. Уборщица: " - Хотите помолодеть? Не поможет!"

"-А чем ещё заниматься, с ума сходить?..

Утром - чай, в обед - чаёк, а вечером - чаище".

Просто оторопь берёт, как Хакамада оплевала весь 20 век, всю жизнь в СССР, естественно и власть. Как будто мы никто не жили при советской власти…

Ответа на моё письмо в СК России не последовало. Ведь можно было даже ограничиться, в порядке вежливости, хотя бы телефонным звонком ко мне. Но ответить, по видимому, нечего. Это свидетельство ещё того, что моё членство в СКМ теперь не более, чем пустая формальность, и никаких прав, таким образом, более у меня нет. Ну, разве, кроме "права" платить членские взносы, что я аккуратно делаю.

Убогая жизнь бездетной женщины. Сидит с мужем в многоместной палате целый день, хотя он в этом не нуждается. Как видно, своей жизни у неё нет, а потому без мужа - не может.

В палате - колоритная фигура. Почти как Киса Воробьянинов (ильфовский "предводитель дворянства"). Родился в Николаевске на Амуре в 1918 году. В 1920 году, с приходом большевиков, был увезён родителями в Японию. Отец, владелец лесопильного завода, еврей, мать - русская, дворянка. Вернулся на родину, в Россию, в 1956 году.

Постовая медсестра Ульяна Викторовна, Уленька, лет 25. Сумасшедшая красота её лица постоянно тащит меня на медицинский пост, одержимого почти безумным желанием видеть, наблюдать за чудной головкой, то ныряющей, то исчезающей, то появляющейся вровень со стойкой. Я просто очарован, и не могу оторвать глаз от неповторимых черт этого волшебного лица. Она исчезла на следующий лень, уйдя на больничный из-за воспаления тройничного нерва. С тех пор больше её не видел. Но не могу забыть, хотя прошло уж три недели. "Смотался" в "Микрохирургию глаза", в суеверной надежде найти её, и попросить, чтобы сказала мне какую-нибудь грубость, чтобы отбить у меня охоту о ней думать.

Красивые редко бывают счастливыми, впрочем, как и не красивые.

Вышеупомянутый Алекс (Александр Петрович), в силу происхождения, не может даже слышать о советской власти. Я ему: " - Но Маркса я вам не отдам".

От того, что будешь жрать каши (российское "изобретение"), конечно, не заболеешь, но и сытым никогда не будешь.

Сидел в холле 10 отделения. Проходила раздатчица из столовой. Увидев, что я лысый и некрасивый, спросила:

"-Вы пишите мемуары?"

В её представлении, такой старый, как я, могу писать теперь лишь только мемуары.

Как правило, очень страшна природа человека. В массе своей - жуть, порок, индивидуализм в виде эгоизма. Но ведь в Евангелии написано: "Ибо последние станут первыми…". Наверно единицы…

70 - е годы. Вечерняя газета в Риге печатала брачные объявления. Письмо некоей Полины ко мне:

"Я долго думала о вашем письме ко мне. Если вы действительно искренний человек и желаете самое хорошее в отношениях мужчины и женщины, смогли вы бы сейчас искренне ответить на вопросы интимной жизни, которые для меня не безразличны?

Их немного.

1) Вы часто желаете женщину как женщину или нет?

2) Вы стремитесь ей принести удовлетворение как мужчина или нет?

3) Смогли ли Вы поступить примерно так: после близости с приятной любимой женщиной участвовать где-то на стороне в групповом сексе?

После Вашего ответа мы могли бы поговорить о возможности встречи.

Просьба не забывать, что я красивая и интересная женщина".

Я ей ответил следующим образом:

"Здравствуйте Полина!

Письмо от Вас получил.

Спасибо, что ответили. Но, признаться, оно меня несколько озадачило, и я хотел спросить вас в свою очередь, неужели у Вас нет никаких других интересов, кроме затронутых Вами в письме. Ведь вы не задаёте никаких иных вопросов, и ничего не пишите о себе. И я тогда подумал, быть может, у этой женщины повышенные физиологические потребности? Или, быть может, скорее не совсем удачный жизненный опыт. И я, конечно же, остановился на втором. Поверьте, я не хотел бы обидеть Вас своими рассуждениями,

Итак я постараюсь ответить на Ваши вопросы. Хочу сказать, что я, ни в коей мере, не умаляю значения для жизни того, о чём вы написали. Однако ответ на два ваших первых вопроса не может быть однозначным. Ведь всё решается в конкретном случае, и говорить об этом можно лишь предположительно, то есть априори. Ведь интенсивность и полный физиологический контакт между мужчиной и женщиной возможен лишь тогда, когда мужчине нравится женщина, равно как и наоборот; конечно, если речь идёт об абсолютно здоровых людях, к которым я причисляю и себя, и Вас. Ведь даже и в животном мире существует избирательность. И если позволительно по отношению к человеку проводить такую аналогию, то ведь и обычная кошка подпускает к себе не всякого кота.

А что касается ответа на Ваш третий вопрос, то "от добра - добра не ищут". И если есть такое счастье рядом иметь любимую женщину, как же можно искать каких-то приключений на стороне. Ведь это, на мой взгляд, противно человеческой природе. Я думаю, вы правильно поймёте меня во всём.

Мне очень приятно. Что Вы - красивая и интересная женщина, а посему я сообщаю вам свои дальнейшие планы". И т. д.

Но ответа на моё письмо не последовало…

Жаль, но время гасит чувства.

Почти никто меня не знает как композитора, и сколько ни старайся, и знать не будут. "Я не стою в очереди за славой, мне некогда". Так что всё, что написал, уйдёт со мной в небытие. Конечно, жаль, но к этой мысли я уже привык. Тем более, что творческий процесс теперь так мало уважаем. Духовное теперь - на дне. Мои шаги по жизни, поступки, не были поняты, и, полагаю, не оценены. Отсюда жалкий результат, несмотря на старания. А может так и должно быть, ведь я всего лишь человек своего, то есть данного времени. Если рассчитывать на большее, то нужен иной масштаб личности. Но нужно, во всех случаях, руководствоваться роллановским: "Делай, что должно, и будь, что будет!".

Язык музыки и литературы различен, слов нет. Но музыка глубже выражает эмоции, чем просто слова, ибо музыка, естественно, эмоциональнее, чем самая выразительная речь. Хотя впечатления я мог бы выразить и словами.

автобиография | литературные произведения | музыкальные произведения