Виталий ЛориновКомпозитор и писатель автобиография | литературные произведения | музыкальные произведения По стезе жизни. (Часть 69) Хоть бы немного выровняться, для того, чтобы ещё что-то успеть сделать… Боль ни на один день не обходит стороной. Потому у меня и шейно - грудной радикулит, что я очень часто оглядывался на девушек и женщин. Ночная болезнь, так я называю защемление плече - лопаточного нерва. Проснулся от страшной боли, хотя днём был благополучен, как никогда. В начале 4-го часа ночи появились двое «обидчиков» в связке, которые раньше лишали меня медицинской помощи. – Уходите, уходите, уходите!– в дом свой я их не пустил. Главный врач прислала старшего врача. Я его успокоил, что всё делают для уменьшения боли. Стоя я уже смог переносить, лёжа – нет. Включилась серьёзно участковая и неврологический диспансер, и сообща будем противодействовать. Чего только не принимаю для спасения своего тела, а, значит, и души. Год поиска: осень, зима, весна. И год страданий и борьбы. Может быть, судьба пойдёт навстречу и облегчит. Это моя единственная надежда. Появляется как будто бы спасение, и это облегчит мне жизнь наверняка, ибо в начале апреля я стал терять веру в жизнь. В голове стали проскакивать мысли о сюициде. Гимнастику совсем забросил, ибо она не помогает, хотя раньше, когда были силы, я с остервенением делал её. Испытываю моральное удовлетворение, что не пустил предыдущих по «скорой». Какая прекрасная моральная победа. Я их поставил на своё место: людей невнимательных, равнодушных, не отвечающих за свою профессию. Вера – великая вещь, в связи с таблетками Абрамовой, которые мне принесут. В эту ночь врачи отнеслись ко мне внимательно. В составе 2-й «скорой» был старший врач, Иван Юрьевич, Сделали укол трамадола безо всяких осложнений. Почему сильные мира обретают счастье ценой наших сетований и слёз? Неужели роскошь богачей должна оплачиваться нуждой бедняков? О. конечно, конечно, эта жестокая и лишённая стройности и порядка жизнь должна быть лишь преддверием грядущей гармонии, и душа, причастная земным добродетелям, вознесётся во вселенский сонм…где не будет злобных тиранов, тяжких оков и свистящих бичей и где я, исполненный радости, вновь встречу своего отца и дам волю сыновним чувствам. (Письмо ХХХУ). (О. Голдсмит. Гражданин мира). Их не минет чаша сия, если не будет у них счастья умереть в одночасье. Оказывается жизнь при ельцпутине – это игра. И нужно жить по неким правилам игры. Никогда не думал, и не мог даже предположить, что наступит у меня такое состояние (здоровье, конечно), что почти всё, и, главным образом музыка, меня перестанут интересовать. Я могу жить только одной жизнь, то есть своей. Каждый должен делать то, что он может. В искусстве говорить о том, как надо писать или изображать – это контр продуктивно. Я имею ввиду поправлять уже написанное. Апрель, 2-я половина. Быстрая утомляемость и тела и мозга. Бесконечно сонное состояние. В марте и апреле уже не нашлось места для гимнастики. Вряд ли это – весеннее томление. Это уже полное отсутствие сна и физических сил. Условности жизни уже не играют никакой роли. Недуг меня сковало по всем статьям. Бывать я уже целый год нигде не могу, и вряд ли смогу. За окном чуждая мне во всём жизнь. И уже навсегда. Единственный путь реального физического существования – это работа. Иначе будет конец всему. Прежде власть и богатство моего господина не внушали мне зависти. Я считал, что дух его не способен наслаждаться дарами фортуны, а посему они оборачиваются для него бременем, а не благом. Ныне же от одной мысли, что ему во власть предана подобная красота, и что это небесное создание будет принадлежать ничтожеству, которое даже не сумеет оценить выпавшее на его долю блаженство, всё моё существо трепещет в досаде неведомого негодования. (Письмо ХХХУ). (О. Голдсмит. Гражданин мира).
Роскошь извечно граничит с распущенностью. Должно же в жизни быть что-то и хорошее, ибо плохого – чересчур… Что меня забыли, меня не беспокоит. Такая память мне не нужна. Должна же хоть когда-нибудь смилостивиться судьба, и ответить на мою борьбу с проклятым недугом. Если человеку суждено ещё жить, значит, выход должен быть найден. Хоть как-то, пусть половинчато. Мои страдания от перемены климата просто безмерны. Упадок сил вызван резкими колебаниями температур, и большой разницей между ними. От плюс шести с утра до плюс двадцати днём. Слова выветриваются, а зримый образ от впечатления остаётся. Защемление нерва у меня происходит преимущественно ночью, так что я окрестил это заболевание «ночной болезнью». Пусть горит огнём такая жизнь. Я ею нисколько не дорожу. Я боюсь только страданий. «Скорые» с 10 -той подстанции – это настоящие врачи. Они лечат безо всяких споров и ссор. Хвороба гасит любую инициативу, и даже мысли о ней. Врач традиционно предлагает своё лечение, которое никак не спасает от того, чтобы мучиться ночью. У врачей других подстанций с медицинской помощью нет проблем. Это почему-то проблема у врачей 43-й подстанции, и, преимущественно. Часто настолько мелко записываю ручкой свои мысли, что сам не в состоянии потом разобрать… Недуг легче переносить именно тогда, когда ты знаешь, что приняты меры против боли. Что даже если болит, и оно болит, ты уже защищён. Вот такой опоры защиты очень не хватает, так что борьба между жизнью и смертью происходит уже который день. 1.Как всесильно богатство! 2.Красота, всесильная красота ищет признания у богатства и едва удостаивается ответа.(Письмо ХХХУ1). (О. Голдсмит. Гражданин мира). На Ирочку А. не произвёл впечатление мой комплимент. Я её поздравил с 30-тилетием средней школы, в которой она работает. Тяжело – сказала она в ответ. Для меня она – женщина, женщина, и женщина, о которой думаешь и грезишь. Хотя, разумеется, безо всяких последствий и продолжений. А ведь у неё всё есть, а у меня - ничего. Молодого меня не очень то замечали, а теперь и сама природа против меня. Преодолевать боль не могу, или противодействовать ей. Нет у меня уже физических сил. И потому сопротивление бесполезно. Трагедия в том, что из этой ситуации уже не выбраться. Что там думают обо мне на 43-й подстанции «скорой помощи» - это их дело. Мне надо спасать себя. Притом любым путём, ибо терпеть уже невозможно. Сама боль не уйдёт. Перепад температур на протяжении суток – огромный. Почти в 15 градусов, и так ежедневно. Из-за болей всё ушло на задний план, всё потеряло свой смысл, кроме выполнения моего долга, долга работы перед самим собой. Наступил такой момент, или пришло такое время, когда уже ничего не может интересовать, хотя любить женщину я бы ещё хотел. Жизнь уже ни в чём не поможет. Уже ни с чем не справлюсь. Остаётся лишь терять своё полуживое состояние. Всё, что делаю, делаю через силу. С трудом…Даже стоять на ногах твёрдо не могу. Сегодня ещё один день у жизни отвоевал. Жизнь – случайность появления на свет, и можно было бы не появиться вовсе. Раз человек рано или поздно уходит из жизни, то неизвестно, что лучше, родиться или не родиться. Но от самого человека это не зависит. Медицинский препарат опиумного свойства вовсе не означает, что он – наркотик. Простит мне слабость моей природы, но бывают мгновения, когда сердце моё восстаёт против велений мудрости и жаждет такого же счастья. Но к чему мне его богатство с невежеством в придачу? …не знать духовных радостей, не знать высшего счастья – делать счастливым ближнего, не уметь приобщить прекрасную…к философии! (Письмо ХХХУ1). (О. Голдсмит. Гражданин мира). Что же далее, а далее - ничего. Суждено ли в последний раз съездить в Кисловодск? Думаю, наверно, нет… Оставшихся знакомых не я потерял, время их растеряло. Время, как известно, не возгорается, и не тушит. Нестабильная погода гробит и самочувствие и настроение. Детства не было, а старость оказалась жуткой. Жить и умирать в одиночестве – это мой удел. Пока человек жив, он должен жить. Боль в моей работе не нуждается. Это я нуждаюсь в возможности работать, ибо ничего другого уже не существует в реальном бытии. Эти падения – такой ненужный довесок (если это довесок только с сотрясением мозга) к моей, так называемой, ну совершено призрачной жизни. Я – какой-то полигон для страшных испытаний. Но полигон – это всё же общее понятие и неодушевлённое, Я же – ещё живой человек. Как! Отречься от философии, которая учит меня смирять страсти, а не удовлетворять их, учит вовсе очистить душу от их бремени, учит и в страшных муках хранить безмятежность духа. Отречься от философии, которая и сейчас врачует моё сердце и дарует покой; Отречься от неё ради других наслаждений! Никогда, никогда, даже если соблазн убеждал бы меня…(Письмо ХХХУ1). (О. Голдсмит. Гражданин мира). Стоит заболеть не на жизнь, а на смерть, как всё теряет ценность и уходит на далёкий план. Годы не перехитрить, как и присущую наследственность. Хотелось бы выровняться и вновь стать в строй. Однако жизнь идёт, и функционирует, ну и кипеть среди живущих, она не перестанет. Моментально реагирую на звонок телефона, или в дверь, и сразу бегу. Такая у меня реакция. Однако в силу некоторых обстоятельств могу просто упасть или свалиться, за что-то зацепившись. Это чревато… Недавно, в 2.30 ночи, резко встал с постели, чтобы открыть дверь для «скорой», но по пути к двери я потерял равновесие, и, падая, ударился головой о близлежащий стул, который даже покачнулся от удара. А в результате всё лицо было в крови. Гематома ниже левого глаза, рассечение брови у правого глаза, гематома века левого глаза. Словом квалифицировали как сотрясение мозга. Затем закрывая входную дверь, вновь резко повернулся, и рухнул на пол, неудачно и больно подвернув левую руку. Перелома нет, но трещина возможна. Теперь приходится двигаться с осторожностью, держась за близлежащую опору. Однако записи теперь делаю левой рукой в надежде, что правая рука восстановится, если падение можно назвать удачным. Ну а вообще такая реактивность при движениях не сможет быть на пользу никому. Ах, годы, годы, годы, их не перехитрить никогда. Но беспокойство – это ведь черта характера. Ну а характер никак изменить нельзя. Беда, как известно, не приходит одна. Но у меня две тяжёлых. Надо дорожить даже минутами спокойствия, так как преимущественно приходится быть сторонним наблюдателем жизни. Я начинаю сомневаться в том, может ли одна мудрость сделать нас счастливыми, и не приближает ли нас каждый шаг на стезе познаний к новым горестям? Не в меру пытливый и живой дух только губит тело – ведь чем крупнее алмаз, тем скорее изнашивается его оправа. (Письмо ХХХУ11). (О. Голдсмит. Гражданин мира). Что делать, когда не годишься уже ни на что. Из-за недугов всё брошено на произвол судьбы. Но всё же пытаюсь работать над очередной частью. Основа долголетия – здоровое сердце. Поражаюсь тем, кто не имел инфаркта на протяжении целой жизни. Но много значит наследственность. Двоюродным всем за восемьдесят, но их родители никогда не болели сердечными заболеваниями. По моему Владимир Тольц (на радио «Свобода»), просто демонизирует образ Ленина, как, впрочем, делают это и другие. Им бы стоило вглядеться по- пристальнее не в то, уже достаточно далёкое, а в сегодняшний день, чего они, по странной своей настроенности, не видят, или попросту не хотят видеть. Мне теперь жизнь не очень-то дорога. Нет уже ничего, чем стоило бы дорожить. Миссию свою я выполнил, то есть писал, пока у меня были силы. А что до того, лечиться мне, или не лечиться, то никому до этого - то дела нет. Ну и не надо. Поэтому мне наплевать на тех, кто мог бы, может быть, и подлечить. Когда доходишь, то работа – это всё, это – великая вещь. И хочешь, наконец, кому-нибудь поверить, ибо недружественные жесты разрушают всё. Да, просторы России, это её большая защита. Если бы она была маленькой, её давно бы съели. Сума перемётная время от времени подтверждает, что она и есть сума перемётная, что доверять ей никогда до конца нельзя, так как всё равно где-то да подведёт. Народ в России, как народ, власти не нужен. Ей, главное, нефтяная труба, и деньги за экспорт нефти. Напрашивается вопрос, а по какому праву нефть присваивает себе с такой лёгкостью власть? Ведь это принадлежит всему народу, который живёт на данной земле. Вот в этом-то вся суть вопроса. Нефть – украденное и присвоенное себе богатство целого народа. В Ашкелоне три улицы назовут именами советских евреев: актрисы Фаины Раневской, шахматиста Михаила Ботвинника и «ночной ведьмы» - Героя Советского Союза Полины Гельман. (Коротко. ЕС, №12. 2012). Иметь дело с бюрократами – это несчастье. Вместо того, чтобы сделать необходимое дело за полчаса, она направила нарочного с бумагой на разрешение , и всё испортила. Участковый терапевт сказала, что будь я тут, она моментально завела бы к рентгенологу, и все вопросы были бы решены в одночасье. «Скорая» из 10 - той подстанции. Врач мне сказал, что меня уже все знают. Врач подтвердил, что неустойчивость в походке, только от приёма Карбамазепина. Я всё же сам, на пару дней, сознательно уменьшил дозу Карбамазепина, что ночью сегодня сказалось просто обрушившейся на меня болью с обеих сторон. И так было всю ночь. Четыре раза засыпал, четыре раза просыпался от ужаса кричащей боли. Так что таблетку Карбамазепину сегодня – завтра, но восстановлю. Ещё одно замечание, и очень ценное, Надо боль снимать в комплексе, то есть укол трамадола, кетопрофен таблетку и терапия карбамазепина. Нужно обязательно прислушиваться к «скорым», так как опыт всё-таки у них большой. Теперь я стал «героем» не только 43 - й подстанции, но и 10-й. В 10-й врачи помягче, почеловечнее. Сколько трагедий на земле вследствие ухода человека из жизни, по разным причинам. И счастье уйти в миг, без страданий. И это даётся отнюдь не всем: праведникам, не по заслугам, а как суждено. Теперь улица или двор меня так скоро не увидят, из-за гематом на лице. При движении надо быть максимально осторожным, ибо в течение нескольких минут я не получил бы две такие ощутимые травмы. Прошедшие три дня я просыпался и вовсе без боли. Сказалось накопление Карбамазепина. Из-за падения, я уменьшил дозу приёма до четверти таблетки. А надо увеличить до 100мг утром и вечером. Но всё равно надо будет ходить осторожно, то есть буквально «по стеночке». Тяжёлый вариант сильной невралгической боли. Чем же и как спасаться? Вдобавок и парестезия и зуд. Любой достойный художник должен быть готов изменить своё мнение, узнав то, о чём не ведал прежде. (Ники Ларкин. Лучше поздно). ЕС, №11, 2012. Часто не хватает спокойствия для мирного разрешения любой неувязки.
Ошеломляющая боль, будящая меня каждый раз (и не единожды) среди ночи. При сильной боли появляется и зуд и парестезия в придачу. Очевидные элементы нервно – паралитического действия препарата в виде не сгибания ноги при хождении. Секунды, и превращаюсь, словно в куклу… В России в мае у власти будет торжество Гришки Отрепьева или Распутина в одном лице. Назло народу, который хуже рабов. Да, это мелюзга им не нужна и вовсе. Так и будет бесконечная болтовня зависимых во всём от власти. То есть от тех, кто неумолимо хочет жить безо всяких трудов и тревог, и делать, что им вздумается. Уникальное порабощение свободы живущих на этой земле людей. И это – пуще крепостничества. Всё захвачено и всем управляемо. Таких примеров, кроме периода нацизма, нет. Тем более, что это происходит в ХХ1 веке, веке народов, а не поработителей. В этом смысле Россия – не просто отсталая страна, а жуткая. Реакционная власть всегда будет поддерживать реакционные режимы во всех странах. Нынешняя Россия – это анахронизм на земле. Весь мир, если он прогрессивен, должен оставить её в полнейшей изоляции. В который раз зло так торжествует над разумом. Причём здесь выборы? Ими, как видим, общественно-политическую систему не изменить. Гитлер был тоже избран демократическим путём, и что из этого-то вышло? Дело здесь только в носителе зла, которое он порождает. Лакеи лавочники внутреннее положение страны не изменят. Только борцы, которых в данном народе почти нет, так что сила – на стороне зла. Бездарный век, как будто осуждающий насилие, и сам же его оплодотворяющий. Для болванов то обстоятельство, что ты не можешь ходить – не довод. Вот если ты будешь лежать прикованным, тогда тебе поверят. Как тебе известно, я…презираю суждение толпы и считаю недостойным льстить сильным мира сего. (Письмо ХХХУ111). (О. Голдсмит. Гражданин мира).
Если человек, который живёт уж очень далеко от тебя, и звонит уже третий раз на неделе, интересуясь твоим здоровьем, зная, что ты упал, и чувствуешь себя неважно, то, полагаю, что это, несомненно – друг. Вопреки её одиночеству и пенсионному возрасту…И наоборот, считающиеся родственниками, даже не интересуются, жив ты или нет. Последнее не должно прощаться никому и никогда, ибо это противоречит элементарной сути человека. Если это, конечно, люди… Травматологический пункт, при травме головы, ни в чём не поможет. Только больница (замечание врача «скорой»). А вызывал «скорую» для контроля, вследствие мнительности. Сомнения с их помощью разрешены. Неуёмное желание собственников 4- колёс ездить в дневное время и, главным образом, в рабочее (вместо работы!). Но вот только куда их чёрт несёт, непонятно? Ведь есть метро, автобусы, троллейбусы, трамвай наконец… Силы просто тают. Но в первой половине апреля была зима, а к концу второй – температура плюс 22, плюс 24. «Президент» Медведев, словно почтовый ящик на доме хозяина (мнение радиослушателя радио «Свобода»). Ельцин создал множество проблем, одна из которых сидит сейчас в Белом доме и собирается в Кремль. (Мнение радиослушателя в передаче Владимира Карамурзы «Грани времени» на радио «Свобода» 25 апреля 2012 г.). На прошлой неделе вызывал «скорую» в связи с защемлением нерва утром. Приехал Роман Харисович (кардиолог с неврологическим уклоном) Предложил трамадол не делать, а лучше сделать его вечером, на ночь. А в этот момент лучше принять одну таблетку Карбамазепина (200 мг) и укол баралгина. Я согласился, так как у меня сложилось хорошее мнение о Р.Х. И поразительно, что боль снялась. Тогда он порекомендовал принимать два раза в день по одной таблетке 10 дней. На что я с готовностью согласился.
Все люди…склонны к милосердию, когда их не ослепляет страсть или корысть. Человеческое сердце от природы склонно прощать, и мы, уступая явлениям этого милого обманщика, нередко готовы поставить своё сострадание выше общественного блага. (Письмо ХХХУ111). (О. Голдсмит. Гражданин мира). Так я попринимал три дня, и если сказать правду, то уколы трамадола как то уже в моём сознании не заострялись. Однако на четвёртый день я почувствовал очень неуверенную походку у себя, а ночью (в ночь на воскресенье) вызвал «скорую», так как чувствовал, что боль не даст ночью проходу. Когда в дверь позвонили, я решительно и круто направился её открывать, но вдруг ноги у меня остановились, то есть коленки не сгибались, и я, словно кукла, врезался в ближний стул с такой силой, что думал задохнусь. В результате: гематомы внизу левого глаза и на веке. А справа рассечение брови. Какое счастье, что глаза не были задеты. Трамадол он, Юрий германович Волков, ввиду травмы, делать не рекомендовал, а лишь только через сутки, а сделал Кеторол. Я полагаю, чтобы снять спазм.. Как только закрыл за ним дверь, я так же круто направился к себе, и опять ноги в коленках перестали сгибаться, буквально на несколько секунд Но этого было достаточно, чтоб я, находясь в центробежном движении, не удержался, и рухнул на пол на спину и неудачно подмял правую руку в районе плечевого сустава, и мне она стала жутко болеть, так как было неестественно вытянута.
Не мог встать из-за сильного удара, и даже повернуться, чтобы высвободить руку примерно полминуты. После чего я подтянулся к телефону и позвонил по 0-3. Волков был внизу, в машине. Он ещё не уехал и быстро поднялся ко мне. Как будто перелома правой руки не было. Сказал, что вызовет ко мне дежурного врача из поликлиники. Проспал от 3 часов ночи до семи утра прекрасно, безо всякой боли, но только повернулся, чтобы вставать, как сразу ринулась боль со всех сторон. …но лишь мудрец может понять, что истинное милосердие заключено в нелицеприятном правосудии, только ему ведомо. Как трудно, испытывая сострадание, осудить того, кого жалеешь. (Письмо ХХУ111). (О. Голдсмит. Гражданин мира). Это было в воскресенье, и я позвони дежурному института им. Сербского который высказал такое мнение, что моё падение вызвано пере дозировкой приёма препарата, и чтобы я посоветовался с доктором, которая мне это назначила. В понедельник я связался с И. М. Абрамовой, и она сказала мне, что ведь рекомендовала более одной таблетки в сутки не принимать, а я принимал сразу две. Но это - при приступах эпилепсии, и мне надо вернуться к прежнему приёму, то есть к одной таблетки в день. Либо разделить её пополам, то есть на утренний и вечерний приём, что я и делаю. Мне показалось, и думаю, что не ошибся, что выписанный мне Карбамазепин снижает риск боли, этой несносной и проклятой боли, которая сломала мне фактически жизнь. Так что попробую их объединить, то есть с уколами и трамадола, чтоб снизить порог боли. Ибо если боль и не острая, то вполне можно жить, не прибегая к медицинской помощи. Конечно с таким лицом, как у меня сейчас, мне выходить на улицу не стоит. Ибо таким разгромленным, как выглядит моё лицо сейчас, и после драки не бывает. Так называемая «свобода», не принёсшая подлинной свободы, а только дальнейшее закабаление да плюс анархия и произвол. Ельцпутин – антинародный президент, который своими поступками и жизнью доказал и не скрывает этого. Что ж рокировка продолжается. Один опять сменяет другого, то есть меняются местами. И всё делается так, как им удобно, а остальные, оппозиция, будут вымаливать у них хотя бы какие то права иль послабления. Я расчехвостил суму перемётную, но, на самом деле, оказался не прав, так услышал всё из её уст. Она приходила ко мне по вызову «скорой». Но уже менять в своих писаниях ничего не могу и не буду, так как болит рука. Ну а тенденция не всегда пойти навстречу, исходя из её соображений, всё же иногда бывает. Так что оставляю всё, так, как есть. С той лишь поправкой, что был не прав. Ну, когда кто-то об этом говорит по телефону, то чаще всего искажает главное. Такая особенность существует. Лучше всего получать информацию из первых уст. …история гибели миллионера – филантропа Айседора Штрауса и его жены Иды, которая отказалась спускаться в спасательную шлюпку и осталась на тонущем судне вместе с мужем. Она отдала свои драгоценности и меха горничной, заявив, что эти вещи ей больше не нужны. (100 лет трагедии. ЕС.№12, 2012).
(Речь – о гибели «Титаника» в 1912 году - В. Л.) Человек всегда поддаётся впечатлению, когда получает информацию даже не из первых рук. Такова особенность человеческого характера. И, естественно, реагирует на неё в зависимости от услышанного. И тем острее, чем более она в неожидаемом русле. Бытие превратилось в жизнь, посвящённую борьбе с болью. Несмотря на влюблённость, можно почитать меня, в моём нынешнем виде (а другого не будет) за «героя – любовника»?.. Как анекдот. Профессор мединститутов Крыма и Киева, депутат украинского парламента Передерий о целесообразности жизни при болях спинального нерва (на радио «Свобода», в передаче «Время гостей», с Виталием Портниковым 26 апреля 2012 года). Три ночи подряд колют мне трамадол. Эффект обезболивания – минимальный. Да жизнь ли это вообще?
С преступниками не договариваются. Это не способы решения вопросов, а тем более борьбы, притом политической борьбы. Ельцпутину дали самый удобный способ его крепостнически феодального и байского правления Россией. Терпеть его на самозванном троне и вымаливать у него крохи иного бытия для огромной страны. Это не способ борьбы, или вообще не способ политического решения вопроса. Выход из моей хворобы, может быть только один. Способность, если считать это выходом, пытаться жить с этой хворобой, покуда ещё жив. Только тот истинно воспитан, кто понимает, при каких обстоятельствах следует держаться национальных привычек, а когда можно пренебречь тем, что так неукоснительно соблюдается на родине. Умный путешественник сразу примечает, что мудрецы одинаково учтивы в любой стране, тогда как дураки бывают учтивыми лишь дома. (Письмо ХХХ1Х). (О. Голдсмит. Гражданин мира). Утром вызывал «скорую» из-за невероятной слабости, то есть почти невозможности стоять на ногах. Сказывалось не только болезненное состояние, но и, главным образом, мнительность. На пороге открытой мною двери стояла врач – блондинка (лет тридцати), которой дал «от ворот поворот» несколько дней назад по причине ещё прежде отказа её сделать мне укол трамадола. - Мне не заходить? – робко спросила она. Я просто был тронут тоном её речи. - Нет, заходите, заходите. Что было, то было, а теперь давайте работать… Жизнь должна быть правдивой не столько для кого-то, сколько для самого себя. Огромный двор, после того как снег растаял, обнажил огромное количество собачьих фекалий. Так было в средневековье, когда отбросы выбрасывались через окно на улицу. А ведь на дворе уже ХХ1 век. Так и живёт эта столичная Россия, с засильем во дворах собственных 4-х колёс и обилием собачьих фекалий. Таков их быт, и больше им ничего не надо. А если не на правду и реальность, то на что же тогда опереться?.. Жизнь только в 4-х стенах из-за недуга. Особенно невыносимо тоскливо в праздничные и выходные дни. Ни грана отклонений от намеченной на день цели. Мне безразлично, как ведут себя другие, кроме, конечно, власти. Важно собственное отношение, то есть сознание своей правоты. Когда жизнь оставляет минимум возможностей для существования, тогда становится поразительно ясно, что с собою ничего не унесёшь, ничего не возьмёшь. С врачами не вступать в спор, так как их не переубедить, по определению. К тому же это, значит, задевать их профессиональное достоинство, если оно, конечно, у них есть. Прислушиваться к себе, но и не прислушиваться, когда это можно. После семидесяти лет уже не жизнь, а существование, притом немощное и жалкое. Самые крупные университеты мира всё ещё расположены на территории Америки, и все хотят в них учиться, в частности в технической сфере. Америка остаётся на высоте в том, что касается инноваций и сетей. Она всё так же способна процветать в рамках мировой экономики. (Роберт Каган). (Ещё не вечер. ЕС, №12, 2012). (Роберт Каган – бывший лидер нео консерваторов – В. Л.) Доброе сердце – это наследственное. Помнить о добре необходимо, если быть честным перед самим собой. Человек рождается и для испытаний и терпения, ибо без нервов – никуда. Так не бывает. Жестокое время очень сыграло против. Видимо, так было суждено. Время «собирать камни» оказалось проваленным. Но такова судьба, которая не бывает похожей у каждого индивида. Люди резко не те, народец не тот, мало общего с прежним. Автомобили и собаки – весь смысл и досуг. Это – регресс, по-моему, непоправимый. Превалирование домашних животных – явление оскорбительное. Мещанская жизнь. Собственники 4-х автомобильных колёс – высшая цель оскоплённого ума. Эта порода есть враги для людей. Вышесказанное есть разложение и распад. Прозрение лучших здесь не поможет. Это уклад не развития, а застоя. Грязь, неуважение, курня, пиво и водка – это надолго, если не навсегда. Господство неспособности и беспорядка. Так что упадок предопределён и будет продолжаться.
Земля теперь – кувырком. Чтобы в три часа ночи светало, такого прежде в своей жизни не помню. На улице был словно день, но пасмурный день. Влияние изменяющейся природы, вернее климатических условий на земле – налицо. Ибо это очень отразилось на нынешней человеческой породе. У них у многих – мозги набекрень. Слава богу, что они ещё не кусаются. Однако мне кажется, что это уже возможно. Я полагаю, что в их мозгах не хватает каких-то необходимых извилин, и поступки их непредсказуемы. Ничего не поделаешь. Природу не переустроить, так что жалеть их нечего. …я был изумлён равнодушием большинства молящихся и даже некоторых служителей храма. Я издавна привык верить, что духовными пастырями могут быть лишь люди, отличные своей праведностью, учёностью и безукоризненной честностью; (Письмо 40). (О. Голдсмит. Гражданин мира). Моя защита от них, только моих четыре стены. Вот почему, когда был в силах выходить, предпочитаю никого не встречать и никого не видеть, ибо это опасно, без дураков. Прав поэт Александр Кушнер. Времена действительно не выбирают. Как суждено, так суждено. Но кто и что есть в этом оскоплённом мире, и что в остатке?.. Чем более земля будет убегать от солнца, тем хуже для существования человеческой цивилизации. Это уже предсказуемо. Вот жизнь далее непредсказуема. Больница – для меня враг, и это однозначно. А «скорая» - скорее друг, ибо их помощь, если реальна, то ближнему. Мало боли одной руки, так на тебе - другая, Приличный ушиб. Кроме того, ведь позвоночник то - один, значит, и боли аналогичные. Но с левой стороны уязвимее, так как рядом - сердце. Желания, как будто те же, но возможности, увы. Начало апреля – зима с бесконечной порошей, а конец апреля – июльская жара. Упадок сил есть следствие пониженного артериального давления. Регулировать при этом приём медикаментов. В частности, ограничить приём престариума с утра. Совсем не по-весеннему жаркое утро. Уже с утра плюс 15, при ослепительном солнце. Чтобы укол был сделан безболезненно, нужно содержимое укола вводить в мышечную ткань медленно, не торопясь. Прежде я этого правила не знал. …я и в мыслях не допускал, что на эту стезю (служителя храма – В. Л.) можно вступить по протекции какого-нибудь сенатора или потому лишь, что она обеспечивает достаточный доход младшим отпрыскам знатных семей. (Письмо 40). (О. Голдсмит. Гражданин мира). Привыкание, привыкание и привыкание к использованию медицинского препарата, но как же выходить из положения, когда боль невыносима? При этом, а я – не врач, и привожу доводы, с которыми врач должен считаться. Это – тяжёлый сердечный анамнез больного, а также пожилой возраст, не говоря о предоставляемой документации. И этот доктор выносит решение, наносящее прямой вред больному, не говоря о возможных рисках для больного, и не оказывает ему должной медицинской помощи. Ельцпутинская медицина, свидетельствующая о полном отсутствии элементарного профессионализма в своей работе. К вечеру невозможно что-либо делать из-за жуткой усталости, и это время для меня очень непродуктивное. Та врач, которую я пожалел, приехала по моему вызову. - Сделайте мне, пожалуйста, инъекцию трамадола. Это было в 10 часов вечера, и я «предвкушал» очень тяжёлую ночь. (Впрочем, а когда она у меня не тяжёлая?) - Нет, это наркотик. - Вот справка. - Решение принимаю я сама. - Уходите вон! Больше вы никогда сюда не зайдёте.
Мысль о том, что если человек «споткнётся»» хотя бы один раз, обязательно споткнётся и второй. Я отмечал это прежде. И в этом не ошибся. Не осмотрела, и не выслушала. Заурядная дубина – анти профессионал. Ну, совершенно элементарная. Без хоть какой-то культуры, понимания сути вопроса, бестолочь отчаянная, в духе и стиле бездарного времени. Что ещё могу сказать. Элементарная шкура, а не доктор. Не спасать человека, когда ему болит, ему плохо. Притом она же знает о моих падениях накануне. И считается врачом. Это не только недостойно, но более, чем странно. Что она считает себя правой, тем хуже для неё. Настоящая шкура ельцпутинского разлива. А я так поверил, что она лучше, чем я прежде о ней думал. Следующая бригада всё поправила, и безо всяких споров сделала мне инъекцию, притом безболезненно и очень профессионально. Боли у меня в тот момент уже никакой не было. Стресс? Быть может, он и сыграл тоже роль, ибо организм преобразился. Но во сне, ночью, стресса не будет, и какую тяжёлую ночь я перенёс, будто и не было никакой спасительной инъекции. Что ж это – очень коварное, и, безусловно, смертельное заболевание, и от него никуда не деться. И, таким образом, вечером, накануне предстоящей ночи, я всё правильно делал, потому что стремился спастись. Помыслы этих людей должны быть постоянно устремлены к делам небесным, и я ждал, что и взоры их будут направлены туда же. Своим поведением, думал я, эти люди должны доказывать, что их склонности полностью отвечают их долгу. (Письмо 40). (О. Голдсмит. Гражданин мира). Но помощь людская в этой стране, да ещё со стороны медика, это – наука ненависти, которую я прохожу уже не в первый раз. Тебя бросают элементарно. Дают погибнуть, ибо это равнодушие – кошмарное свидетельство тому. Так в другой стране не поступили бы. Под словом «наркотик», а это якобы относится к трамадолу, тупица понимает веселье, а не умаление страшной боли, равносильной цене жизни, ибо жить с такой болью человек не может. Ничего не делаю, чтобы вызывать боль. Напротив, я стараюсь быть осторожным. Как дальше жить, если боль нельзя унять, и как в 74 года отказывают человеку в помощи, даже если допустить, что это действительно наркотик (хотя это, конечно, глупость). Она, наверное, эта тупица, думает, что вследствие укола, я пойду танцевать. Как жить с такой болью, которая даёт лишь несколько часов спокойно жить и не страдать. А вот сегодня рука особенно болит, но это относится к правой. Это не проступок с стороны врача а преступление, если учесть, какой тяжёлый у меня сердечный диагноз. Или она не понимает, что имеет дело со стариком, который в любую минуту не оказания помощи, может умереть. Типичная шкура. Так и пройдёт по жизни, как и остальные. Любить эту землю, которая порождает таких, нельзя, нельзя, нельзя. Разумно жить, это делать то, что можешь, и мириться с обстоятельствами. А не смиряться невозможно. Дорого я дал бы ещё за какой-нибудь совет, или лекарство, которые способны были бы облегчить боль. Надо согласиться, что жизнь уже прожита. А почему такой недуг должен был постигнуть меня? Общий вопрос, на который уже ответа не получить. Да это и не поможет. Жалеть ныне живущих, ни в чём не стоит, ибо им наплевать на всё. Святого у них ничего нет. Это популяция с гитлеровской прививкой или закваской, пустившая глубокие корни на этой земле. А злиться нечего, так как хорошо знаешь, в какой стране ты живёшь. В советское время с человеком, которому уже 74 года, да ещё с композитором, членом Союза, так бы не поступили, никто бы не поступал. Как никак, но талант и профессия тогда уважались. Неразборчивость этого народца потрясающа. Ни души, а, следовательно, и совести нет. И что же оказалось: некоторые священнослужители никогда даже не переступают порог своего храма, и, получая причитающееся им жалованье, вполне довольствуются тем, что их обязанности выполняют другие. (Письмо 40). (О. Голдсмит. Гражданин мира).
Так держать. В этом месиве ни один день не должен пропасть зря, раз не повезло с родиной. Это есть и отмщение злому, и нынешнему укладу жизни, будь она неладна в миллионы раз. Отвратительная страна. Вырвал очередной укол. Дабы спастись всего лишь от опять таки очередной ночной гибели – боли. Но я же уже почти недееспособный. Слишком, слишком много зла здесь. Непостижимо много. Ночь. Трамадол ни капли не помог. То ли высокие подушки, то ли ночные биоритмы. Справиться с этим невозможно. Вот тебе и наркотик, как и сама «врач». Лучше бы уже не жить, чем так жить, без надежды на облегчение. Желание жить всё-таки перевешивает недуг. Пытаюсь как-то вести себя так, ибо, всё, что мне удаётся, только лишь в ничтожных рамках. Отсутствие грусти, и солнце, создают редкую атмосферу полноты жизни. И я борюсь, как могу. Очень боюсь своего настроения, и очень дорожу им. Полное бессилие во второй половине дня и удушье. Изрядно напуганный этим состоянием всё же приготовил себе элементарный ужин. Отголоски аппетита, а потом и желание, хотя не очень ясное поесть, вывели меня из опасения за мою жизнь. Следовательно, поев, я добавил кое-какие силы к своему сегодняшнему, очень нездоровому бытию, что позволило мне, в какой-то степени, оставить мысль, что со мной может что-то ужасное случиться. Думаю, что моё состояние было следствием ужасных бездушных метео условий, и высокой погодной температуры дня, ибо сонное состояние меня не покидало до вечера. Всё время хотел спать, и вынужден был несколько раз прилечь на свою лежанку. Всему, что ложно и лживо, не поклоняюсь. Нетрудно догадаться, что, в первую очередь, церкви. Ведь чужие заблуждения всегда особенно смешны тем, кто сам умом не вышел. (Письмо 44). (О. Голдсмит. Гражданин мира). - А разве ходьба по квартире, это не нагрузка на сердце? – спросил врач «скорой». Ухудшение я начал чувствовать с сентября, а с 15.Х стал целенаправленно бороться против ухудшения его. Титанические усилия ни к чему хорошему не привели, и в канун мая чувствую себя почти кандидатом в потусторонний мир. Зима, вкупе с весной 2012, просто подкосили меня. Иного бытия, кроме моих 4-х стен, уже быть не может. Раньше стыдился своих 70 лет. Но когда мне стало больше, то перестал стыдиться. От этого никуда не деться. Так что уже привык к тому, что я – старик. Потеря сил – это конец. Жизнь не обманешь. Лето меня прикончит. Сердца моего не хватит, чтобы дышать. Бессилие – это страшный симптом, симптом физического конца. Жаркая погода лета уже будет не по силам, чтобы её пережить. Никого из родных у меня нет, никого из друзей, никого из знакомых. Родственники для нашей семьи оказались пустым местом. А друзей в такой стране я так и не смог приобрести. Это миф о привыкании к трамадолу. Ведь человек стремится к тому лекарству, которое ему помогает. А как же онкологическим больным делают по требованию? Сколько не играю, казалось бы, игранное и переигранное из классической литературы, но всё равно каждый раз нахожу что-то новое для себя, не услышанное прежде. При магнитных бурях чувствуешь себя словно прикованным к одному месту, и неподвижным. Нельзя создать философское учение о счастье, которое подходило бы для всех сословий, ибо каждый, кто стремится к этой цели, выбирает свой путь. Как различны цвета, которые к лицу разным людям, так различны и удовольствия, отвечающие различным склонностям. (Письмо 44). (О. Голдсмит. Гражданин мира). Наверно мог бы значительно больше сделать, но времени для жизни уже не остаётся. Когда человек в преклонном возрасте остаётся один, то он уже никак не сможет избавиться от своего одиночества. Это надо было суметь сделать в в молодые годы. А чего уже не поздно, когда человек в возрасте? 30 апреля вымотало меня до основания, и показало отсутствие каких-либо физических сил на дожитие. Можно мало прожить на свете и много успеть. И наоборот, то есть много прожить и мало успеть сделать в жизни. При такой неустойчивой погоде, как в сезоне 2011, начале 2012 года, никогда в жизни не жил. Моё самочувствие – прямое следствие этого. Задумка такая: пока использовать трамадол в инъекциях, с постепенным переходом на таблетки Зептола, в качестве замещения, если это получится. Операторам «скорых» надо говорить, порой обманывая их, ибо они ничего толком не понимают, и начинают темнить, и соединять меня со старшим врачом. Я это понял, и более так поступать не буду. Ибо старшему врачу надо всё повторять, в то время, как нужно сразу посылать «скорую» ко мне. Операторы по вызову 0-3 плохо разбираются в медицинском диагнозе, то есть в существе дела. Они знают только главное: боль в сердце. Тогда они не сомневаются. После падения правая рука стала больше травмировать после ушиба. Надо полагать, что очередная «скорая» меня не обманула, и сделала трамадол, хотя возможен и элементарный обман. Но ампулу они забрали с собой, а это признак того, что всё верно, так как трамадол – препарат учётный. Проснулся от боли точь в точь по заведённому расписанию уже на протяжении нескольких месяцев. Теперь правая рука болит больше, чем левая, из-за травмы. Мне кажется, что тактика, выработанная мною, верна. Трамадол будет заменяться постепенно Карбамазепином, если получится. Я рассчитываю на насыщение организма им.
Определённо правая рука вытеснила левую, с точки зрения боли после ушиба. Вот так вся борьба, или с позволения сказать жизнь сосредоточена вокруг попыток избавиться от болей. И так – каждый день. Можно так жить? Можно к этому привыкнуть? Ведь каждый день надо вызывать бригаду «скорой». Наслаждаться настоящим, не жалея о прошлом и не заботясь о будущем, нас призывали поэты, а не философы, и всё же этот совет мудрее, чем обычно принято считать. Это единственный рецепт обретения счастья, который одинаково подходит для самых различных людей… В самом деле, если мы не находим счастья в настоящем, так где же его искать? В воспоминаниях о прошлом или в упованиях на будущее? (Письмо 44). (О. Голдсмит. Гражданин мира).
Записями на клочках экономлю чистую бумагу, которой у меня – миллион, как будто я успею нарожать ещё много мыслей. Полнейший абсурд!.. Надо отдавать себе отчёт во всём, ибо «скорая» может и ошибаться. Да, правая сторона теперь «кровоточит» больше, чем левая, ибо она вызывает преимущественно теперь боль больше. Пожалуй, никто так много не писал на тему неотложной медицинской помощи, как я. Может быть, кому-то это будет интересно прочитать, или хотя бы будет поучительно в каком-то смысле. Так и живу, вызывая ежедневно по несколько «скорых» в день. Пока жив, жизнь заставляет идти до конца, в русле своего ограниченного существования. Укол сделан, но боль в спине сразу никогда не уходит. Нужно время. «Ночная» болезнь уже навсегда. От неё можно избавиться, лишь заснув навеки. Под плечевой хрящ справа, саднит. Вот так я встречаю праздник 1 мая. Только бы не жара. Чем нынешней власти навредил праздник 1 мая, что они его искромсали. Ну да, это - праздник солидарности трудящихся, а не жуликов и воров. Но спасают-то меня всё-таки люди, а не я сам. Так что без медицинской помощи мне никуда… Спасибо «скорым» из других подстанций «скорой помощи». Они делают трамадол без споров. С правой стороны боль более ощутимая, и надо лежать только на спине, и не на каком боку. Способность вспоминать о том, что минуло, и предвкушать грядущее – вот качества, которые более всего…отличают человека от животных. Хотя и животные в известной степени обладают такой способностью, вся их жизнь, по-видимому, заключена в настоящем, независимо ни от прошлого, ни от будущего. Человек же…пытается искать в этих двух источниках счастье и обретает беды. (Письмо 44). (О. Голдсмит. Гражданин мира). Работа ради интереса, есть мой единственный и серьёзный стимул жить. 69 – ю часть надо постараться завершить, несмотря ни на что… Судя по тому, что случились падения недельной давности ночью, жизнь мне полностью ещё не «отомстила» мне за жизнь. Ушиб правой руки в предплечье, или хряще, так скоро не оставит меня. С жизнью не спорят. Из этого ничего хорошего не выходит. Спать только на спине, чтобы боль равномерно распределялась между двумя руками. Полная зависимость от медицины. Некуда деться. Проснулся как всегда, в 4.30 не зря. Боль справа спровоцировала всё – таки на укол трамадола. Больше с операторами 0-3 «не темнить». Себе дороже. Невозможность сочинения музыки из-за недуга, переплавившаяся в дневниковую исповедальную прозу. Кому же такой больной нужен? Даже себе не нужен. Вот такая печальная концовка жизни. Множество одежды, которых уже никогда не одену, да и прежде не успел ни разу одеть. Трамадол на этот раз понадобился для правой руки, но не помог. Две взаимоисключающие друг друга болезни: удушье и защемление нерва. Слишком жалкие возможности для существования подлинной жизни. Коль скоро главный источник наших горестей - сожаление о прошлом и страх перед будущим, тот мудрый человек, кто думает только настоящем без оглядки на прошлое или будущее. (Письмо 44). (О. Голдсмит. Гражданин мира). И пожалеть-то некому. Бейся, пока ещё можешь. Вся прошедшая неделя без «скорой» не обходилась. Они меня уже знают наизусть. А правая рука болит серьёзно и нехорошо. Чтение книг даёт больше, чем масса туристических поездок в зарубежные страны. И с точки зрения впечатлений, и с точки зрения формирования человеческих чувств. Человек, склонный к само копанию, редко ошибается. Преодолеть сильную боль можно не менее заинтересованным, сильным отвлечением. Что же делать, когда состояние организма паковое, не жизненное? Лечь отдохнуть? Так будет ещё хуже. Как убедить себя, что нужно жить, когда не держишься на ногах. Не удаётся никак остановить процесс деструкции организма, начавшийся ещё в октябре прошлого сезона. На солнышке грелся голубь (или голубка). Он явно отдыхал, так как сложил под себя лапки. Как быстро всё зазеленело с приходом тепла. Как были бы мы счастливы, родись мы все философами, способными отрешаться от собственных забот, посвящая себя заботам о всём человечестве. (Письмо 44). (О. Голдсмит. Гражданин мира). Организм очень чутко реагирует на малейшие изменения погоды. Прямо как «принцесса на горошине». Врач «скорой» должен исходить при оказании медицинской помощи не из канонов, а из целесообразности лечения. Но это далеко не всегда наблюдается. Солнце сияет, а нестабильность погоды - налицо. При этом влажность воздуха высокая, хотя на улице сухо. Казаки, их присутствие, это всегда голая реакция, направленная против народа. И никогда не было иначе. Боль такая, что сбивает с ног. Продавщица рассеянно слушала, внимательно при этом ища глазами покупателя. 0 часов 1 мая. Рвут хрящи предплечий обеих рук. Парестезия. Травматическая боль правой руки. Ну не могу же я спать в кресле. Вызвал «скорую». Приехал врач, при котором произошли мои падения неделю назад. Сделал укол трамадола, хотя колоть уже некуда. Трамадол не помог, ибо руки ночью отчаянно болели. Сны нарушаются еженощно несколько месяцев подряд. Так я встречал Первомай… Сижу сейчас в кресле. Но долго не выдержу. Безвыходное положение, так как колоть уже некуда. В вену не годится, из-за того, что лопаются они. Хотя и иголка тонкая. Мучение и для меня и для тех, кто будет делать. «Ночная болезнь», но спать в кресле не выдержу, не смогу. Боль в правой руке добавляет. Можно ли приучить себя спать в кресле, то есть полусидя – большой вопрос. Но надо пробовать. Если возникла очередная боль в постели, то переходить на кресло или стул. Попробовать чередовать, ибо с таким характером возникновения болей не сладить. Не многого ли хочу. Выбраться из хронической и неизлечимой болезни, да ещё в 74 года не бывает. Возраст слишком большой, чтобы победить или облегчить подобную хворобу. Троксерутин врамед. Показания к применению: Посттравматический отёк мягких тканей, гематома. Долгит. Показания к применению: Травмы (бытовые), вывихи, растяжения или разрывы мышц и связок; ушибы, посттравматический отёк мягких тканей. Два раза люди на свете не живут. Наличие знаний имеют для меня большой авторитет. Жуткий сон, что всё уже кончено. Вследствие сильных болей во сне. Людоедская страна. Если не постоишь за себя хоть в какой-то степени, пропадёшь… Ночи безумные, разбитые вдребезги. Если бы знал, как жить и поступать дальше, не вертелся бы как белка в колесе… Понятно, почему у меня приступ удушья. На улице, в воздухе нет кислорода. Просто бес кислородная среда, да плюс пониженное АД, то есть 115 на 70. Бес кислородная воздушная среда, это просто для меня огромная беда.
Помнить, что сонливость может быть следствием не только атмосферных изменений, ни и пониженного или низкого АД. Когда избавляешься от приступа, то спешишь жить. А как иначе? Когда над тобой постоянно занесён дамоклов меч… Я – огромная жертва обстоятельств извне. Всё время хожу, или скорее балансирую, по канату… Равнодушная »скорая». Всё делала механически, без споров. Видимо было дано указание, так как я отказал предыдущей бригаде. Никто не хочет неприятностей, в том числе и начальство. Познания, мудрость, начитанность, любовь к искусствам и изящество – разве это не бесполезные украшения ума, коль скоро они не способствуют счастью того, кто ими обладает? (Письмо 47). (О. Голдсмит. Гражданин мира).
Ничего не могу поделать. Должен принимать жизнь такою, какая у меня есть. То есть с риском каждую минуту уйти из неё. И помочь мне избежать этого тоже никто не поможет. Объяснению такого ежедневного ужаса, как у меня, нет. Никак, пытаясь избежать опасностей и жить хоть как – то сносно, не могу, при всей моей энергии и желания найти выход из ежедневного стресса на медицинской почве. Врачи бессильны помочь… Ох, как нужно благодарить за доброе, когда на свете так много плохого… Человек просто бессилен против природы. Хотя бы на моём примере… Два выходных и праздник буквально выстрадал приступами удушья, «скорыми» и травмированной рукой. Что ждёт впереди, и, в частности, очередной ночью, не знаю. Боюсь просто безумия боли. Ведь она – следствие горизонтального положения тела. А трамадол уже некуда колоть, и помогать он перестал. Лишь только эффект психотерапии, не более. Надеюсь на таблетки Зептола. Быть может, они хоть немного накопились в организме. Иначе не миновать «борьбы» за трамадол. Такого счастья, чтобы не болеть, мне, вероятно, уже не знать. Хватило всё-таки физических сил в день 1 мая их не потерять. Дал вчера второй раз «по носу» той, которая меня обманула. Будет это ей хорошим уроком, чтобы понять: людей надо уважать, даже если они и зависимы от тебя, ну и, тем более, пожилого возраста.
Время показывает, что ныне живущая шантрапа, кроме отрицательного, а оно у них - в крови, ничего положительного не усваивает. А это потому, что воспитаны плохо, да и примеры в жизни у них были плохие. Из плохого материала они сделаны. Без приключений не обходится ни один день. Уборщица резко подвинула мой столик, а это - швейная машина, ручная, которую использую совсем не по назначению, а как своего рода письменный и обеденный стол. Ну и рывком задела провод, соединявший нижнюю, стационарную розетку с верхней, которая помещалась над столиком. Подумал я, чтоб самому попробовать снять розетку, и проводки подсоединить. Но не решился. Позвал электрика из ДЭЗ(а). Тот очень быстро пришёл (спасибо ему за это), и отключил щиток. Потом розетку снял и подсоединил в отверстия два проводка. Всего вся «операция заняла минуты три, не более. А я ему сказал, что хотел сделать сам, но плохо вижу. Но вот насчёт щитка никак не догадался бы. - Вас так бы долбануло током, будьте уверены. Так что за то, что вы не знаете, не беритесь. Я согласился с ним. Самый верный способ ослабить наши муки – это признать, что мы и в самом деле их испытываем. (Письмо 47). (О. Голдсмит. Гражданин мира). Удушье возникло, как, впрочем, и бывает, из ничего. Говорил долго по телефону, но сильно кренил тело к коленям, так как сидел. Без вызова «скорой» не обошлось. А всему виной ну совершенно неустойчивая, то есть каждый день меняющаяся погода. Она и вызывает у меня прямой и косвенный, мягко говоря, дискомфорт в самочувствии. Как трудно при данных обстоятельствах физически жить. Потеряно очень много сил в борьбе с недугом. Оказывается, операторы по вызову 0-3 сами направляют бригады «скорых», а старшие врачи вмешиваются лишь в случаях каких-либо осложнений. Проживаю день, как иные люди, даже большинство.ю за месяц , столько эмоций и волнений испытываю за один день. Никуда не деться от волнений и переживаний, но это всё-таки работа души. Спасение моё – только во мне, только в моей настойчивости, а не в требовательности. Конечно, пути спасения не бесконечны, но вся беда состоит в том, что их для меня уже нет. Я не отвергаю церковь как таковую, а отвергаю фальшь в ней, не истину, не правду, а отступаю только перед апологетами церкви, точнее сказать религии, перед их порою глубоко философскими рассуждениями на эту тему, которые не могут не заинтересовать своей серьёзностью и содержательностью. Никогда не надо забывать о прописных истинах. Они только могут помочь, а не наоборот. Операторов по вызову «скорой» надо суметь убеждать, но ни в коем случае не мудрить, ибо они не врачи, а должны посылать бригады «скорых» по назначению. Добро, в конечном счёте, побеждает. Жаль только, что на местном уровне, а не в глобальном масштабе. Отличаясь чрезвычайной рассудительностью, она доказывала ему, что непоправимые несчастья следует сносить терпеливо, что роптать в таких случаях бесполезно, и что человек рождён для страданий…(Письмо 48). (О. Голдсмит. Гражданин мира).
Лоринов Виталий Миронович. 2 мая 2012 года. г. Москва. * * * автобиография | литературные произведения | музыкальные произведения © Виталий Лоринов. E-mail: lorinov@gmail.com Тел. в Москве 486-80-09 |
