Виталий Лоринов

Композитор и писатель

автобиография | литературные произведения | музыкальные произведения

Новорублёвская 2 корпус 1.

Ехал в лифте. Зашла женщина около 60 лет, поднялась всего на один этаж, а выходя, сказала: «-Спасибо, сэр».

Так мало в Клинике неврозов интеллигентных лиц, если вообще одно, или два. Заметил одного, с усами, лет около 55, скорее с симоновскими усами. Мне сказал Лев, что он, этот мужчина, здесь – в третий раз, и он – поэт. Да, он удивительно похож на Димитриу, молдавского драматурга, которого давно уж нет в живых. А Димитриу - румын, служивший в Великую Отечественную войну в румынской армии. Но, попав в плен, остался в Кишинёве, женившись на русской. Мы, как-то, ещё в 70-е, заговорили с ним об Эренбурге, о котором он не мог не слышать, будучи участником войны.

«О, Эренбург, это – имя!» - с пафосом заключил он. Ведь огромная известность к Эренбургу пришла именно в те годы, годы войны.

Дочь Димитриу, Лена, жила в Москве, и пела в одном из московских, профессиональных хоров.

В Москве вообще теперь очень мало интеллигентных людей. Нынешняя Москва – засоренный и неинтеллигентный город. Но за чертой Москвы, в её пригороде (пос. Рублёво), ещё хуже, просто грубый живёт народ. Всегда норовят перебежать дорогу перед твоим носом, не понимая, что следовало бы уступить. Элементарный провинциализм, и только,

Места эти – элитные. В Рублёво – Успенском живут члены правительства России, а плохих мест для проживания они не выбирают. Здесь нет промышленных предприятий, воздух чист и свеж. Я – соматический больной, и этот воздух показан моему сердцу, так как лечит его.

Ходил сегодня в дальний лес, и настоящий, ибо ближний лес, просто захламлен. Такое впечатление, что ближний – для выгула собак, а если и ребёнок маленький (в коляске), то непременно почему-то и собака есть. Я этой связи не понимаю, ребёнок то ещё грудной. А в дальнем лесу я встретил женщину – старуху 81 года, которая тащилась из Кунцево на свой огород. Меня увидев, остановилась, и в течение, примерно 40 минут, рассказывала о своём теперешнем житье – бытье. Я терпеливо слушал, сносил, а ведь стоял я на открытом месте, где припекало солнце. Затем обнял я голову левой ладонью, чтоб заслонить и прикрыть лысину от зноя. А у старухи есть два сына, и одному уже 67, другому – 42, младший – военный. Старший купил машину, чтобы заняться частным извозом. Одновременно он занимается адвокатской практикой. (Понятно, «калымит», где как может, чтоб заработать больше денег). Калечит 8-милетнего сына, давая беспрестанно ему деньги. Последний же, двух слов связать не может, не то, чтобы читать. За деньги отец перевёл его во второй класс. Старуха имеет земельный участок в третьей зоне, бывшей правительственной, и завещала его внуку. А сын заплатит деньги, за то, чтоб сделать из своего неуча военного юриста (за деньги ведь теперь всё можно!). И старая женщина недоумевает, и переживает, как при такой безграмотности её внука, такое может получиться(?). Участок она теперь решила завещать другим своим внукам. Сама работала техническим редактором (корректором) в издательстве международных отношений. Ей не с кем было поделиться обо всём, а потому она благодарила меня за то, что выслушал её, и извинилась. И, между прочим, сообщила, что здесь везде идёт «самозахват» территории «новыми русскими»; они настроили везде почти дворцы. Поблизости построилась и Хакомада. Уже не только от этой старой женщины я слышу нелестные высказывания о ней. Мне Хакомада тоже не по душе. Она ведь вылезла на политическую сцену на гребне ельцинского «безрыбья». Умница Явлинский знал ей цену, а потому отказывался объединяться с ними, с СПС. Если бы Хакомада прошла в Думу, то не была бы против Путина, а так проводит демагогическую параллель между Советским Союзом и нынешней Россией, и постоянно занимается чернухой СССР. Последнее понятно; её отец погиб в период сталинских репрессий. Но Сталин, это - не весь СССР, ибо, после его смерти, страна существовала ещё почти 40 лет.

Лев прочитал в журнале «Наша улица» мою новеллу «Осень на улице, осень в душе». «Литература такого сорта» - довольно резко и скептически резюмировал он, этот «знаток» литературы, как будто речь шла о порнографии, или о чём-нибудь ещё, а не об исповеди человеческой души. Но он – технарь, и в чём-то, субъективен, но, безусловно, имеет право на собственное мнение.

«- Во первых, невероятный пессимизм» - безапеляционно заявил он. Однако Поль Валери, в своих высказываниях об искусстве, утверждает, что «оптимисты пишут плохо».

Вчера какой-то, маленького роста, старый хер, ехал со мною в лифте, и вместе со своей, такого же формата, как он, дебелой кралей – подружкой, и что-то шептал ей на ухо. Она же подавала ему знаки, чтобы он замолчал. Он, вслух, имея ввиду, меня (а я стоял спиной к нему):

«-Да он не слышит».

Ну я ему вослед, когда он вышел : « - Ты сам глухой!»

Если б я знал, что в августе не буду занят, а я предполагал обратное, то непременно бы уехал в Кисловодск. Но оказался в Клинике неврозов, где воздух – тоже клад, хотя он с Кисловодском не выдерживает сравнения. Единственное утешение состоит в том, что в Клинике то обитание – до 40 дней, а в Кисловодске – лишь 24. Но, как говорят, «лучше меньше, да лучше».

Толстючая старшая медсестра мужского отделения,

какой-то неприятной, отталкивающей «рыбьей» внешности. Маленькие глазки, и нижняя губа заметно оттопырена. Мне сказал Максимов Александр (инженер), что для того, чтобы получить у неё, для проживания, отдельный номер (комнату), нужно дать ей приличную взятку. Когда вообще такое было, чтобы отдельными комнатами в больнице

торговали (?!). Но это – реалии сегодняшнего дня.10-тый же этаж - в ведении заведующего отделением. Он, по словам 72-хлетнего Льва, держит всё отделение в железном замке, то есть в своих руках, и всё от него зависит. Вчера, когда он заходил, то я успел ему сказать, «работа у меня пошла, и настроение налаживается». Ну а сосед мой по палате выписался, и оставался в палате я один. Зав. отд. Тогда в ответ мне: « - Будем стараться к вам никого не подселять». И, значит, всё-таки, услышал он меня, и пусть не сразу, но услышал.

Вчера я очень рано встал, и вышел в холл на первом этаже.

Уборщица, ко мне: «- А сколько сейчас времени?».

Я, ничего не подозревая: «- Без четверти семь»

«-Я не открою дверь, а только в семь, идите в палату!

И дайте мне убрать!» - явно скандально ведя себя. Открыла дверь ключом, и выставила пустое ведро; меня, однако, она не выпустила, и дверь закрыла перед моим носом.

«-Сумасшедшая» - в сердцах произнёс я.

Как видно, до неё дошло, и, через 2 минуты, она, ругаясь, открыла дверь. Я, примирительно:

«-Спасибо, извините».

Ну что ж это такое, чем человек ниже по своему уровню, тем он гаже. И в этом моём рассуждении и заключается ответ. Лев говорит, что она так поступает не только со мной, и не открывать дверей не имеет права.

«-Но она же ругается и орёт».

«-А это её хобби».

Какое то скрытое обаяние есть в директрисе средней школы из Митино. Но у меня, по-моему, есть соперник, Василий Иванович, мужичок лет 50 – 52-х. И она с ним на «ты». И, вместе, они играют в волейбол. Вчера он отвозил её, на своей машине, домой. Но она дала, по моей просьбе, свой рабочий телефон, и телефон своего мобильного, уже по своей инициативе (впрочем, не только мне).

Не знал, как провести концовку с ней (она выписывалась из больницы). Всё было очень неопределённо, тем более, что каждый день она предпочитала игру в волейбол мне… Я, всё же, подошёл к волейбольной площадке:

«-Галя, можно вас на одну секундочку».

Она хотела подойти, но «полевой игрок» её команды тут же запротестовал.

«-Я к вам попозже подойду» - успокоила она меня.

Я ждал её у входа в Клинику, но она задерживалась с Владимиром Ивановичем. Но я не ревновал. В конце концов, ну нет, так нет. Однако ровно в 21.00, ко времени окончания больничной прогулки, она появилась.

«-Давайте выйдем» - предложила она.

Мы вышли.

«-Я хотел вам только сказать «до свидания». И, легонько взяв её за плечо, наклонился поцеловать в щёчку. Поцеловать же её в губы, я просто не решился, ибо наши отношения были вовсе не таковы.

«-Но я завтра ещё буду здесь» - запротестовала она.

«- Василий Иванович отвезёт меня домой только в два часа».

«- Я до сих пор не могу понять, как это вы – директор школы. Ведь вы такая внешне мягкая, а нужно же приказывать…»

«-Я и приказывать могу» - с улыбкой отвечала она. Но дело в том, что у нас в школе, замечательный коллектив, и школа хорошая. Вот вы приедете, увидите».

«-Вы оставили на мне порез. А где ваша младшая дочь?»

«- Она отдыхает в Туапсе. Но я всё своё свободное время отдаю школе».

«-Ну а супруг?»

«- Вы знаете, уже 7 лет, как мы разведены, но живём под одной крышей. Но мы не общаемся, вот так получилось».

«-Вы помните, как у Андре Моруа, в его романе о Жорж Санд? «Их жизнь не получилась» (с Шопеном, имеется ввиду). И, совершенно убийственное резюме: «- Впрочем, как и всякая другая жизнь».

Галя, в знак согласия, кивнула.

«-Но бывают исключения…»

«-Бывают» - вздохнула она.

«-Но вы пойдёте в хороший концерт, если я вас приглашу?»

«-Вы знаете, мне трудно. У меня есть бабушка, и я её не оставляю наедине с дочерью. Но я не говорю «нет», мне это самой интересно».

«-Но на «Московскую осень» вы придёте, если я буду там звучать?».

Она не возражала, и мы расстались. Я пошёл к лифту и заметил, что её ждёт Владимир Иванович. Не знаю, какие у них отношения (я не задумывался), да и не хотел задумываться. Ведь Галя – свободная женщина, и может распоряжаться собой по своей воле. Я, со своей стороны, сделал всё, что мог. Она знает, что нравится мне, всё остальное, не в моей власти. Нравлюсь ли я ей, вот в чём вопрос, но уважение ко мне у неё есть.

Вчера она выписалась, но я, её не видел. В ночь на сегодня спал плохо. В часу 4-м утра встал, старался что-то делать. Даже съел яблоко, попил из кружечки компот, но всё-таки прилёг, памятуя о том, что днём буду усталый, из-за этого. И стал я думать о Гале. И показалось мне (так рисовало моё воображение), что за то, что Владимир Иванович отвёз её домой, она и отдалась ему. И стал я отгонять эту тревожившую меня мысль. Какое, в конце концов, до этого мне дело. Однако думал я о ней уже с вожделением. Конечно, женщина она хорошая, в самом расцвете. И стал я ощущать ну просто сладость. Потом заснул, спасибо её образу.

автобиография | литературные произведения | музыкальные произведения