Виталий Лоринов

Композитор и писатель

автобиография | литературные произведения | музыкальные произведения




На отдыхе и лечнии.

Итак, 25 -й день со дня приезда сюда, в Рублёво. Я думаю, понятно, что мне уж однокомнатной не получить. И обещание зав. отделением оказалось, таким образом, ничего не стоящим. Бездельники живут в них ради удобств. На выходные дни съезжают. Я попросил Станислава, 55-летнего «технаря», позволить мне, в его отсутствие в субботу и воскресенье, работать за его столом (в его палате). Насколько это удобно, я осознал, сидя за столом, где моя правая рука спокойно писала, облокотясь, не повисала в воздухе, когда – на тумбочке.

А в курительном уголке увидел молодую женщину, и красивую, лет 26. Круглое как тарелка личико, изумительный классический носик, большие серые и выразительные глаза. И волосы цвета льна, зачёсанные сзади в клубок. Она, с удивительно негармоничным для такой светловолосой женщины, именем Жанна, занималась до 16 лет спортивной гимнастикой, притом была профессиональной спортсменкой. Скорее подходило бы ей имя Алёна, или Аля, Алина. Но имя то зависело не от неё, а от родителей. Она закончила и вуз, и аспирантуру по спорту, однако занимается бухгалтерским учётом в шарашке-офисе своего бизнесмена – мужа. И она говорит, что надо, всё-таки, иметь способности, чтоб управлять заводиком, которым единолично владеет её муж. Наверно это так, но как-то дико звучит на русской почве, что вот заводиком владеет один, в то время, как его строили многие люди, не один же человек…

«-А как же вы собираетесь себя реализовать?» - спросил я Жанну, «-ведь вы учились…»

«-Да, нужно. Но тренером я быть не хочу, это тяжело и ответственно».

«-Так кем же, всё-таки?».

« - Ну, не знаю» - пожимала плечиками она.

Два дня лил дождь, и было холодно. Внезапное напоминание об осени, уже в середине августа. Она – не за горами, но так ещё не хочется расставаться с теплом. Я полагаю, уверен, что это – не одно только моё желание. Люди любят тепло, они же – теплокровные. Но в эти дни всем показалось, что лето уже кончилось, тепла уже не будет. Но вот сегодня, хотя и изредка, но пригревало солнце, да и прогноз назавтра уже обнадёживающий; значит, тепло ещё будет.

Силу не победить. Ошибки монархам и диктаторам прощаются.

Я вспомнил, что в юношеские годы инспектором народного образования в Днепропетровске, был некто Литвин, почти 60-тилетний, совсем седой еврей, и с головой Эйнштейна. Его, из-за больших усов, за глаза называли «тараканом». Вчера долго не мог заснуть, думал о бренности земного существования. И хорошо, если умру в одночасье, а если буду мучаться, то кто поможет? Ведь я же – одинокий и никому не нужный человек. И думал я о том, что две мои двоюродные сестры, живущие во Флориде, очень не родственные, так как никогда не приглашают меня приехать в гости, в Америку. А сами то в Россию не приедут, так как очень и очень пожилые.

Вдевать одеяло в конверт всегда было для меня не стоящим и самым противным занятием.

Почему-то у хозяйских собак всегда такой нездоровый интерес к посторонним людям. А потому, что собака, как лакейское животное, пытается выслуживаться перед хозяином, рыча и нападая на других.

Пожилой инженер, Лев Литвин, сказал мне, что для получения одноместной комнаты в филиале Клинике неврозов, нужно положить на стол тому, от кого это зависит, 500 рублей, или, наконец, принести литр водки, на что я не способен. Я никогда в жизни, подобным образом, не поступал, и так поступать не буду. Я не уроню честь композитора…

Собирал в 7 утра падалки с яблоневых деревьев бесхозной запущенной дачи (что рядом). И здесь же – огромное количество городских гаражей. Сосед по палате заметил мне, что такие яблоки есть нельзя, они вредны для желудка. Но яблоки – плоды, а корни-то деревьев находятся в земле, и не страдают от автомобильных выхлопов.

Коза – мать и козочка, привязаны к стволу дерева, в лесу. Козочка блеет, чего-то хочет. Хозяина нет рядом, куда то он ушёл.

30-тилетний парень, ну словно идиотик (наверняка олигофрен), с вращающимися и блуждающими глазами. Или это – от воздействия таблеток, или он, действительно, такой.

Вчера звонил Голубеву (от которого зависит включение моего сочинения в программы концертов фестиваля «Московская осень)». Он сухо мне ответил, чтоб я звонил в конце месяца.

На этой почве приснилось мне, что меня, наряду с другими деятелями искусств, позвал к себе Путин, на приём. Он очень внимательно отнёсся ко мне. Я, почему-то, хотел присвоить себе один из массы транзисторов, привезённых на приём, я полагаю, в качестве подарков. Зашёл и Дога, с которым я, когда-то, учился. Он со многими здоровался как со старыми приятелями по правительственным застольям. Но, когда увидел он меня, то был просто изумлён, что и меня позвали.

Я вновь вспомнил про днепропетровского Литвина. Ведь все его боялись в школе (начальство, как никак). А был он добродушным человеком. Говорили, что из 11 его сыновей, 10 погибли на фронтах Великой Отечественной войны.

В 14.00 – обычный обход врачей, и нужно было ожидать в палате. Зашёл зав. отделением, и Нина Александровна.

«- Ну, ваш сосед уходит, и вы останетесь один» - с сознанием исполненного передо мной долга, сказал зав. отделением. Но мне осталось быть всего 13 дней. И если я правильно его понял, то на оставшееся время, если ко мне не подселят никого, я жить буду один. Ну, что ж, и это, как говорят, «хлеб». И лучше позже, чем никогда. Но вот стола то у меня всё равно нет, и правая рука, по-прежнему, виснет в воздухе, без опоры.

А был такой Литвин-Седой, царский офицер, еврейского происхождения, руководивший боями на баррикадах Красной Пресни в революцию 1905 года (я где-то видел фотографию).

А в Клинике находится немало педагогов средних школ. И обаятельная директор школы в Митино, Галина, и завуч средней школы в Филях, Аля. Не сомневаюсь, что работа с детьми требует большой затраты нервных сил. Но удивляюсь, как мягкая в обращении Галина Петровна, может взвалить на сои плечики такую ответственность (хозяйственную больше).

Два дня назад мне удалось поговорить с Галиной, которая мне чрезвычайно нравится. Один из отдыхающих, увидев меня в лифте после этого, сказал, что у меня появился блеск в глазах, а, значит, воля у жизни. И я сказал ему, что он, конечно, умница, раз это он заметил.

Я повторяю, по вторникам и четвергам, всегда обход врачей. Сегодня я забыл об этом, и прилёг. Зашёл заведующий, я извинился и привстал.

«-Продукты надо в холодильнике держать» - заметив яблоки на тумбочке, строго сказал он.

«-Да я их съем сегодня» - нашёлся я.

«-Ну, одному то поспокойнее?» - смягчившись и благожелательней спросил он.

«Что вы, конечно, спасибо, сейчас буду работать. А что такое парадизол?»

«-Пиразидол. А это очень, очень лёгкий антидепрессант». (Я полагаю, что он назначил мне по полтаблетки в день, после того, как прочитал рассказ мой, где много– о моём, весьма нелёгком, душевном состоянии).

Итак, в конечном счёте, выяснилось, после его слов, что он сознательно, хотя б на две недели, но оставляет меня в палате одного.

Купил по килограмму помидор, а также сладкого зелёного перца. В столовой на обед давали лишь по половинке гидропонного огурца, и это – в летний сезон, вернее – в конце лета (?!). Другое дело – зимой, когда нет свежих овощей, и грунтовых. На ком же и зачем так экономть? Съедаю вафельный стаканчик сливочного мороженого в день, примерно грамм по 70. А лето, всё-таки, вернулось. После нескольких фронтально холодных дней, становится теплее и теплее. Люблю я рвать чужие яблоки, а потому я захожу в заброшенную дачу насобирать упавших яблок. С ветвей мне не достать, а эти – спелые же…






автобиография | литературные произведения | музыкальные произведения

© Виталий Лоринов. E-mail: lorinov@gmail.com Тел. в Москве 486-80-09



 
Hosted by uCoz