Виталий Лоринов

Композитор и писатель

автобиография | литературные произведения | музыкальные произведения




По стезе жизни. (Часть 59)

Пора, в конце концов, выполнить, что «никто не даст нам избавленья,

ни бог, ни царь, и не герой.

Добьёмся мы освобожденья, своею собственной рукой».

Ужасно то, что ни жизнь, ни уроки истории так ничему и не учат.

Нельзя забывать так быстро о вчерашнем дне. Опыт и память не только необходимы, но и незаменимы.

Думать о последствиях. Никогда нельзя бездумно проживать время. Жизнь на то и жизнь, чтобы всегда чему-нибудь учиться. Помнить, или вспомнить, что «опыт и практика – великое дело».

Мои записи, это мои «Книги откровения…» Это катехизис нравственности для меня, в который я верю, и которому следую сам.

Если нынешний народ вообще способен изменить форму жизни, он должен действовать решительно и целеустремлённо, как одно единое целое.

Если нынешние готовы и хотят изменить ход вещей…Если они действительно любят свою страну и есть подлинные патриоты России…

Чёткие цели. К провокаторам, к коррупционерам и к предателям, доверия нет. Никаких компромиссов. Нужно менять антинародную систему власти, антинародную систему жизни. Пора это осознать. Жертвы и усилия не должны быть напрасны.

Человеческая жизнь слишком коротка для экспериментов. Пора обретать подлинную свободу, строить накрепко правдивую и независимую жизнь.

На протяжении всей своей истории дети Израиля терпели бедствия от чужих рук. Неисчислимое количество людей отделялось от своих соседей из-за их веры. За эту веру евреи должны были платить своими жизнями.

(Эндрю Саксер. Статья по истории еврейского народа, 1992 год).

(Аббас Исламов. Спасение в Османской имеперии, ч. 2-я).

ЕС, №47. 2011.

Много смеха, особенно с утра, значит, много глупости в голове.

Только при помощи дисциплины и порядка можно ещё существовать, то есть поддерживать хоть как-то себя.

С приёмом трамадола на сей раз затянул. А зря, ибо очень много страдал, и много сил потерял.

Москва по настоящему европейским городом никогда не станет, ни по своему разумению, ни по своему окружению.

Львов, когда был в Европе, считался европейским городом, а в Украине стал в разы провинциальнее, но зато крупно националистическим, что не прибавило этому городу авторитета. КПД его теперь очень низок.

Все человеческие судьбы, малые или великие - трагичны. Таков удел жизни, в большей или меньшей степени.

Достойный для памяти день 30.12 2011 года. Целый день кровоточил защемлённый нерв, и я не ложился спать, так как при постельном режиме существовать вообще было невозможно. Приходилось всё время писать, отвлекаясь от боли, за моим «письменным столом».

Притом более полутора суток «кровоточил» нерв.

Но каждый день чему-то учит всё-таки. Не следует затягивать приём трамадола, хотя он и очень мало эффективен.

Не ночи у меня теперь, а сплошные бдения.

Барух Горин, а я его знал с 90-х, бывший одесский провинциал, но уже давно обжившаяся в Москве эолова пустота. Так что не надо расписываться в напускном или мнимом уважении к нему. Горин – человек несерьёзный, а потому и не может быть глубоким, по определению. Отповедь Наймана, по поводу его, очень верна и достойна. Он точно определил его. Узнаю Горина, его крайне косную, неуважительную суть. Мало достоинства у этого человека. А ведь оно в жизни должно быть превыше всего.

Тем-то именно и велик художник, что, творя, он забывает о своей чувствительной и пульсирующей коже и сознаёт лишь свою космическую духовность, гордясь и смущаясь перед ответственностью за случайно вспыхнувший в нём гений.

(Иннокентий Анненский. Бранд – Ибсен)

Жизнь прежде всегда давала мне какой-то огонёк надежды, но он тут же гас, и никогда не удавался. И приходило разочарование, которое не погашалось и не удовлетворялось. Быть может, это происходило из-за моей излишне большой веры в возможность счастливого исхода, или, сверх рвения. Я думаю, мне просто казалось, что всё, что так хотелось, мне можно было превозмочь. Однако так никогда и не получалось…

Чрезмерное напряжение физических и умственных усилий, быть может, их перенапряжение, вызвало сегодня упадок жизненных сил, то есть стресс.

С убийцами никогда и ни о чём не договариваются, притом ни на каком уровне.

Жизнь, в конечном счёте, чему-то всё-таки учит. Вот только времени не достаточно, чтобы всему суметь научиться. Да это и невозможно.

Жизнь так устроена, что одни бегают, другие ходят, а третьи едва могут передвигаться.

Получается уже, что я постоянно, не просто хронически, а всё время болею, и мне очень больно…

Если человек изначально плохой, то как он может стать хорошим? Тем более, что человек должен всегда оставаться самим собой. Это по крайней мере, правдиво и естественно.

Простота душевная есть вещь отличная. Это значит, что с человеком можно говорить, и он поймёт тебя.

Изворотливый человек, человек с искривленной, нет просто кривой или кривобокой душой.

Крещение всегда было коварным замыслом относительно евреев, да и не только. Ещё во времена испанской инквизиции, да и только отказ от еврейской основы – мотив требований к ним. Это, по сути, было настоящим изуверством со стороны истинных христиан, но только по их человеконенавистническому мнению.

Чем сильнее ум, тем становится он смелее и тем большей хочет свободы, а такая свобода может проявиться именно в работе метафизической, в области неразгаданных и таинственный явлений и отношений.

(Иннокентий Анненский. О формах фантастического у Гоголя).

Но раз приходится лежать, и ночью главным образом, то боль в лопатках возвращается. От них нет избавления мне никогда. Приходится травиться нафталиновым запахом и вкусом трамадола, далеко не всегда эффективного, но, хотя бы, психо терапевтически необходимого.

Я преклоняюсь перед истиной, и боготворю людей, творящих добро и отстаивающих правду.

Пока я жив реально, буду сопротивляться. И тем обстоятельствам, на которые так жестоко обрекла меня жизнь.

А что до понятия возмездия, в условиях этой землицы, то его как не было, так и не может быть.

Писать, несмотря ни на что. Издателям это не нужно, зато мне это нужно, как альтернативный способ борьбы за жизнь. Это для меня всё равно, что бесконечный катарсис, то есть истина в последней инстанции.

Немеет верхняя часть левой руки. Когда руки берут на себя боль от плече-

лопаточной части груди, то как будто становится легче. То есть происходит смещение боли, и, повторяю, как будто становится легче.

Мои жалобы можно квалифицировать как жалобы больного в историю болезни.

Какая разбойная цена за жизнь в лице невозможности утолить боли. За право что – то ещё делать на этом свете.

И вроде бы договорились, а на поверку - шкура, насекомое. Нет высоты, и где усы? Благие пожелания, и только.

Нет человека, нет, есть только интересы, а это – эгоизм, почти непреоборимый.

Нас окружают и, вероятно, составляют два мира: мир вещей и мир идей. Эти миры бесконечно далеки один от другого, и в творении один только человек

является их высоко-юмористическим (в философском смысле) и лирически-непримиримым соединением.

(Иннокентий Анненский. Художественный идеализм Гоголя).

Неправдоподобное бытие, то есть жизнь, с невыносимой изворотливостью по отношению к изматывающей боли. И как выдерживает сердце такую боль, вот в чём вопрос?

Еда может быть довольно сильным отвлечением в качестве замещения боли. Никакой другой инстинкт не возмещает боль, в прямом и переносном смысле.

Когда боль «спускается» из плечевой сумки в область обеих рук, то есть предплечий, становится как будто легче. Впечатление «движения» боли, то есть что она идёт на убыль.

Разве кому об этих «истинах» будет интересно знать? Но речь идёт в немалой степени и о психотерапии.

В праздники почтовый ящик пуст. Естественно! Все отдыхают.

Прежде страна никогда не знала каникул вообще, а, тем более, зимних…

Отпуск на работе – другое дело.

Странная позиция, заключающаяся в том, что обыватель всегда «забывает», а потому прощает своему начальству его прегрешения, вплоть до преступлений. Это –типичная картина отношения к действующей власти.

В курении на улице – заведомый упрёк, ибо это – явление публичное, и заведомо оно будет кому-то мешать.

Относительно С.В. я задал ещё 28 декабря посильный тест на дружбу: то есть поздравительное сообщение. «Всходов» они не дали…

Жутко обывательское и страшно примитивное пожелание двоюродного брата: - ничего себе не жалей!..

Дело в том, что в каждом из нас есть два человека, один – осязательный. Один это – голос, поза, краска, рост, движение, смех.

Другой – загадочный, тайный.

Другой – это сумеречная, неделимая, несообщаемая сущность каждого из нас….

Первый прежде всего стремится быть типом…Но только второй создаёт индивидуальность…

(Иннокентий Анненский. Эстетика «Мёртвых душ»).

Ни с чем не сравнимая по яркости и душистости бартоковская пере гармонизация, подобная тончайшему разнообразию новых одежд. У Бартока - луговой и цветочный колорит музыки, у Дебюсси и Равеля, - аромат тончайших духов.

Всё, что трогает, то есть берёт за душу – истинно и священно.

Его, этого мелкого жулика – «Хлестакова», наконец-то вывели на «чистую воду», то есть раскусили.

У меня получается жизнь, но «в обмен» на страдания. Не сверх ли посильно для одного человека?..

Ему 87. Спрашивал, где продают сало из машины…К жене его приезжают «скорые» делают ей уколы, так как ей постоянно болит. Ему же – ничего.

- Туда всегда успеем!..

Боли отнимают все силы. Воля, по их терпению и преодолению, тоже…

Последние дни появилось странно не контролируемое желание вечером много есть. Или эта реакция на боль, или нарушен какой-то из под отделов мозга, отвечающих за «сытость» организма. Во всяком случае, что-то тут не так.

Излишнее рвение всегда вызывает подозрение.

Слишком большое рвение, или чрезмерное, означает всегда подвох. Мотивация подробная не сразу ясна. Но это вполне означает втереться в доверие, создать какую-то ложную видимость, то есть создать впечатление.

Плохое от рождения никогда не станет хорошим. Это – закон.

Зябкий и слабогрудый Чехов писал только пастелью, и обладание жизнью выходило у Чехова страдальческим.

(Иннокентий Анненский. Эстетика «Мёртвых душ»).

Когда возникает понятие цены, то жизнь этим чрезвычайно обесценивается. Есть вещи бесценные, а жизнь, мерянная стоимостью, очень уязвима.

Очень часто, да даже почти всегда, скапливается очень много непорядочного вокруг.

Бессовестность, к сожалению, почти стала закономерной.

По возможности отмахиваться от дерьма.

Больное тело, то есть скелет, это – беда. Неизвестно ещё, что хуже, если сравнивать тело с душой.

Жизнь, это не только и не столько благо, сколько великое испытание.

Жизнь так устроена, что «профукать» её, что и делают, как правило, живущие, ничего не стоит. Она у них – словно копейка, в конечном счёте.

Раз не ответила, значит, я для неё – никто. Пренебрежение есть штука неприятная. К тому же, полагаю, что и не пристойная, то же. Быть вежливым денег не стоит.

Ничего на свете вообще нельзя оставлять без внимания.

Люди гораздо чаще ведут себя, как свиньи, нежели люди. Я полагаю, они этого не понимают. Ну, если воспитаны так.

Как только убеждаешься в том, что данный человек – барахло, становишься спокойнее. По крайней мере знаешь, что можно от него ждать…

Каков же идеал Достоевского? Первая черта этого идеала и высочайшая –это не отчаиваться искать в самом забитом , опозоренном… человеке высоких и честных чувств. Надпись на доме одного древнего философа: «Входите, ибо здесь боги»…

(Иннокентий Анненский. Речь о Достоевском).

Чувствовал по спокойному, без болевому, мягкому, снежному утру, что концовка дня обернётся мучением для меня.

Фантазируешь потому, что мечтаешь об идеале, которого, на самом деле, нет.

Хорошее, бесспорно, в жизни есть, но подлинной высоты, очень мало.

Парестезия это тогда, когда пекут или горят верхние кожные покровы тела. Такое впечатление, что уже находишься в аду.

Парестезия создаёт впечатление, повторяю, что уже живёшь в аду. Всё печёт, тело рвёт на куски, тяжесть в предплечьях рук, ноет подушечка большого пальца, желание растирания мышц, чувствительность пальцевых фаланг. Хочется всё это помассировать, помять…

Когда успокаивается тело, насколько легче становится душе.

Ельцпутин – мелкая душонка во всём. Как он миролюбиво заговорил, когда почва под ним закачалась…

Но это – ядовитая и ползучая гусеница, которую прибивают только ногой…

Парестезия, это как бы подгораешь на огне. В кипящем котле, в горящем сосуде, словно жжёт кожу.

Не ответ Светы - очень пренебрежительно, и презрительно одновременно. Ведь ответить-то ничего не стоило никому…

Парестезия создаёт ощущения отравленного тела, которое печёт. Как бы кипящее тело, истлевающее на огне.

Огонь, но совсем не священный, а мучительно истязаемый.

Другая черта идеала Достоевского – это убеждение, что одна любовь к людям может возвысить человека и дать ему настоящую цель в жизни.

(Иннокентий Анненский. Речь о Достоевском).

Парестезия точит тело.

Бездарность – презренное качество.

Загадочная полуулыбка всегда украшает женщину.

Провинциальный выговор существует, и всегда очень ощутим…

Удивительно, как мало нужно женщине, чтобы быть довольной собой. Она, находясь в квартире, но, одевшись в красивые одежды, хотя этого никто нее видит, чувствует себя, словно на празднике. Это, конечно, хорошо, но немного, вместе с тем, странно. Красивая одежда служит для её довольства собой, отнюдь не для окружающих.

Отмахнулась, не ответив на поздравление. Назвала меня как-то дедушкой. Наверно это так, да, безусловно, так. Но не её дедушка, нет, а у неё, вероятно, есть собственный, родной…

Низкая культура всё равно себя обнаруживает, всё равно скажется, в том или ином поступке.

Очень неприятно разуверяться, но это – жизнь, а она вполне такая.

Опыт с Валей К. и Н. П. был пустым опытом, и никчемным, со всех точек зрения. Он ничего не дал ни душе, ни сердцу. Пустоцвет, и всё тут.

Жизнь так устроена, что всё в ней имеет преходящий смысл. И в этом её огромный недостаток, то есть её, в конечном счёте, обесценение.

Ничего в жизни не имеет полноценной цены. И даже время…

Каждое бытие, или всякое бытие на этой земле – вынужденное. Ибо оно есть данность. Так что никак не добровольное, а по воле судьбы, от нас не зависящее.

…человек, не излечимо больной, эпилептик, совершенно заброшенный,: он до того откровенен и чужд фальши, что его называют идиотом; как ребёнок этот идиот чужд всякой неискренности, а добр и прост до того, что его легко и обмануть и поставить в трудное положение. Чистое сердце ставит в наших глазах идиота выше всех его окружающих…

(Иннокентий Анненский. Речь о Достоевском).

В Кремле наступило время играть в «кошки – мышки». Весёленькое занятие, ничего не скажешь. Будет ли захватывающим финал?..

Человек, это его инстинкты.

Жизнь для меня остаётся не утолённым, и бесконечным поиском истины., которую мне искать и искать.

Отчуждённость с собакой – анти людской элемент.

Гнетут нижние предплечья рук, клонится вниз левое плечо.

Люди, переставшие быть людьми. Но вопрос, а были ли они люди?..

Откровения нужны, нужны открытия истины, так как лишают жизнь её бессмысленного существования.

Если человек не лукавил с самим собой, то тем он и живёт. Обманами долго не проживёшь.

Надо быть деятельным и чётким, и вовсе не потому, что в этом случае жить, лучше, а для того, чтобы жизнь ни была безликой, и не цельной, а именно конкретной, с чётким и ясными задачами и целями. В противном случае она не сможет быть подлинной, а будет фальшивой и бессодержательной.

У меня нет другого выхода, как бороться, ибо гибель, как показывает практика моей жизни, неминуема.

Я – идеалист, и, тем не менее, жизнь не даёт мне никаких оснований для оптимизма. А механически, не думая, жить я не могу.

Я ещё, вследствие ограниченности движения, не превратился в четырёх лапое животное. А потому нужно бороться.

Пророк Достоевского отнюдь не проповедник и учитель…Это скорее сновидец и мученик…Если он берёт на себя грехи мира…то вовсе не потому, чтобы этого хотел или чтобы ему так жаль было этого скорбного человечества, а лишь потому, что не может не бремениться его муками, как не может обращённая к солнцу луна не вбирать в себя солнечных лучей.

(Иинокентий Анненский. Достоевский).

«Отрезать языки», то есть тут же прекращать телефонный разговоры с теми, кто «притворно» мне сочувствует, усугубляя проблемой бессмысленной и бестолковой болтовнёю на эту тему.

Мне очень и очень не везло в жизни с территорией моего постоянного проживания.

Наконец главный жулик в Кремле зашевелился. Или он, в очередной раз, вывернется?.. Тогда действительно всё станет похожим на конец света…

Надо отвечать за содеянное. Кремлёвский воришка, мелкий донельзя, насквозь фальшивый, из навоза вылепленный, шпион по профессии.

Неужели настала расплата, или он, в очередной раз, уйдёт от возмездия?

Раз ельцпутины процветают, то бога на свете нет.

Человечность есть, без неё был бы немыслимо существо жизни, и оно, зло однозначно победило бы, на данной, такой хилой в этих вопросах данной территории.

Глубинка России несравненно искреннее столицы, однако жизнь там однозначно и неизмеримо тупа и однообразна. Но география жизни или проживания в этом невиновата.

Разве я не мог бы заниматься всей душою своим делом, однако физических возможностей прежних уж нет.

К сочинению музыки однозначно уже никогда не вернусь. Всё было сделано жизнью для того, чтобы насильно оборвать мою творческую деятельность. Остаётся лишь только то, что мне оставила жизнь для дожития.

Буду противоборствовать, безусловно, всё прогрессирующему злу. Однако делать это с осторожностью. Никаких компромиссов с несправедливостью, хотя я понимаю, что жизнь не переделать, а, тем более, такую.

Если поэт не маньяк и не профессионал, то он непременно служит идее или идеям, точнее, отдаётся им во власть, тем более, что и сама-то поэзия уж очень тонкая эссенция, и едва ли она могла бы даже отлиться в форму индивидуальности.

Да и что в мире, да и когда могло избегнуть необходимости служить?

(Иннокентий Анненский . Достоевский).

Что мне не повезло, так мне всегда не везло, притом во всём, и не было удачи.

У меня крепнет подозрение, что болваны, притворно сочувствующие моей немощи, питаются мои неблагополучием.

Когда человек не оправдывает веры в него, он не так уж виноват, ибо люди в своей основе неодинаковы. У каждого – своя жизнь, и человек не обязан жертвовать собой ради тебя.

Счастье, что есть ещё желание искать правду в жизни.

Собака не есть истина. Возиться с неё – не дело. Надо заниматься полезными вещами, а не глупостями.

Выгуливая животное, даже не понимает свою человеческую суть, глубоко унижающую себя вознёй с собакой. К тому же собака есть собака, то есть животное, не более.

Ночью не спать, практически бодрствовать, для меня катастрофа. День, он как жизнь. И надо, по возможности его прожить, используя для дела.

Действительно, поздно уже себе что-то жалеть. Всю свою жизнь себя ущемлял, пока все свои вклады не потерял. Их у меня элементарно отобрали. Нужно позволить есть всё, но только в меру. И не нарушая стабильность своего привычного питания.

Нынешний двуногий примитив не чувствует кошмарного изменения в окружающем его воздухе, сплошь отравленном и до предела влажном.

Пока нет изменений в головном мозге, организм живёт. Как только колебания, это уже чревато…

Говорят, что поэзия Достоевского воспитывает в нас веру в людей. Может быть. Но в ней-то самой было несомненно уж слишком много боли, так, что наше воспитание обошлось не дёшево.

…мне кажется, я понимаю, почему падал голос декламатора на стихе

«глаголом жги сердца людей».

(Иннокентий Анненский. Достоевский).

Героев сегодня нет, а те, кто мог быть ими, живут, как могут. Хотя есть как раз много таких, которые, конечно незаслуженно, но претендуют.

Завидовать живущим нечего, их жизнь пуста и ненадёжна, как никогда. Они не замечают главного. Сама природа против них. Она бунтует, однако с каждым календарным временем всё более сурова и жестока.

Трамадол, хотя и не всегда, но всё-таки «оружие».

В питании вся «соль» - в разнообразии.

Мозг может очень легко поставить окончательную точку в моём ненастном бытии.

С рыбой у меня всегда нелады, так как нет достойной продукции.

Разнообразить хлеб, крупы пустить в ход, как гарниры. Максимально разнообразить питание.

Наставления помогают жить, так как формируют и взгляд и мировоззрение.

Теперь действительно мне уже некуда спешить.

Гимнастика не способствует лечению недуга, но другой гимнастики у меня нет. Уж слишком специфичен недуг.

Любви и вниманию к природе у Лермонтова содействовало его разностороннее эстетическое образование: он играл на скрипке и на фортепиано, рисовал и писал красками, лепил – с разных сторон, таким образом, подходил он к природе учиться.

(Иннокентий Анненский. От отношении Лермонтова к природе).

Есть парочка престарелых болванов, которые ненужными телефонными звонками ко мне очень утяжеляют мне жизнь.

Истина - в племяннике, но он – далеко. Был бы рядом, другое дело.

Как при моих бессонных ночах ещё берутся силы жить.

Отчаяние – не лучший способ борьбы за выживание.

Трагедия в том, что не вылечиться, и не полечить. Как же не проникнуться

презрением к медицине.

Уже первые дни 2012 года со всей ясностью показали, что планета «Земля» безнадёжно больна.

Какая цель у «зимних каникул». Это «мёртвая зыбь» не иначе, как бред…

Тандем так запросто опростоволосился и слишком явно показал, что ума то нет. Однако рано или поздно, но это проявилось бы. Глупость долго прятать невозможно. Глупость не скроешь, за неё не спрячешься. Таких «простаков», мягко говоря, российская власть ещё не знала.

Не делать никаких уступок дуракам, а жить своей жизнью. Ибо она так же смертна, как и ты, а ты нисколько не несчастливее их.

Не претендовать на то, на что нет права уже по жизни, и жить, если это возможно, согласно своему здоровью.

Никогда не нужно фантазировать, а, тем более, обещать. Надо всегда отдавать себе отчёт в том, что ты можешь. Если не можешь, не обещай, и ни себе, и ни другим. Иначе всё это несерьёзно, а к жизни всегда и во всех случаях надо относиться серьёзно.

Лермонтов любил день больше ночи, любил синее небо. Золотое солнце, солнечный воздух.

(Иннокентий Анненский. Об отношении Лермонтова к природе).

Нельзя лукавить с самим сбой. Надо всегда быть честным, и не вести себя, как баба, или как женщина. Словом «Баранкин, будь человеком!..»

Из-за того, что жизнь так несовершенна, я верю только небу и тишине. Они, по крайней мере, не обманут. И больше надеяться не на кого.

Джульетта всё же, как человек, - слабая, и не уверенная в себе женщина. Желания у неё славные и понятные, но осуществить их, она не в состоянии, и мало духа, да и характера не хватает. Несостоятельная, как человек, и моральной опорой быть не сможет. Это не каждой дано. Ну а намерения так и останутся намерениями. Надо всегда отвечать за свои слова, а не только тешить себя обещаниями. Но для этого нужно больше, чем любовь, так что не каждая, далеко не каждая женщина на её месте на это способна.

В предновогодний вечер мне даже нечем заняться, кроме, как постоянно что-то жевать. Не очень разумный выход, прямо скажем.

Сверх бездарность и пустота предновогодних вечеров резко бросается в глаза (скорее «в уши») с токи зрения и радио, и телевидения. Звучит просто развлекательно – вздорная музыка, как говорится, и не для души, и не для тела, ещё пуще подчёркивающая пустоту никчемного времени. Какой вертеп в ожидании конца света?..

Отмечай или не отмечай встречу Нового года, он всё равно одинаково наступит.

Вот не спать, для меня не проблема, ночные боли меня к этому приучили. И весь вопрос, что делать ночью? Ведь телевизор я вообще не смотрю никогда.

С моим тяжёлым и однообразный укладом жизни, я не могу ничего предвидеть, а тем более теперь, при таких ограниченных возможностях.

Оставлять человека беззащитным при диагнозе «Защемление нерва», это – преступление, имея ввиду невозможность его спасти от нечеловеческой боли, при совершенной не изученности механизма возникновения таких болей.

Какая же благость или есть какая-нибудь практическая польза от перенесения полуторасуточных болевых страданий?.. Я вправе так ставить вопрос, ибо «Что день грядущий мне готовит», очень часто оборачивается для меня ужасом.

Гончаров жил и творил главным образом в сфере зрительных впечатлений;

Его привлекали и впечатляли больше всего картины, позы лица; сам себя называет он рисовальщиком…

Интенсивность зрительных впечатлений…доходила у него до художественных галлюцинаций. Вот отчего описание преобладает у него над повествованием…

(Иннокентий Анненский. Гончаров и его Обломов).

Явные «успехи» как следствие прорыва солнечного луча сквозь белое и сплошное марево облаков. Если это, тупо железное, с цепкими объятиями моё стояние прежде могло длиться около минуты, то с наступлением первых дней 2012 оно явно прогрессирует, и бросает меня на обе лопатки моментально в кровать.

Планета «Земля» никак не стоит «на месте! Её успехи – налицо. Пятый день с утра на ногах не стою, так как падаю наземь.

Моя единственная цель в оставшемся мне времени – это неукоснительно выполнять свой долг, и фиксировать на бумаге мои наблюдения, причём каждый день. В этом я черпаю удовлетворение для моей души.

Не надо загадывать (куда уж мне). Живи тем, что есть. Но иначе у меня и не получится. Вышел из боли, пережил? Значит, получил подарок. Время медленно, но по-иезуитски верно отбирает у меня всё, и до последней капли моей силы.

Невежество неисправимо. Оно всегда будет давать о себе знать.

Нельзя упорствовать и упрямо давить на человека, если он чего-то не может сделать. Так поступать, значит совершенно не понимать его состояния, его возможностей даже в чисто физическом плане. Надо, в конце концов, иметь мозги на плечах, ибо советчики, как правило, люди безмозглые. Болтать языком может любой, но только не в несчастье другого. Помогают не упрямыми и тупыми наставлениями, а конкретным поступком, делом. А давать советы – сомнительные возможности и, безусловно, для дураков.

Вовсе не чудесное время года - зима. Это – неправда. Это – прекраснодушие фальшивого порядка. Климат и погода теперь для людей – беда.

Можно нервничать и злиться, но только тогда, когда ничего не болит.

Из-за невозможности публично высказать своё мнение, приходится часто разговаривать наедине с собой, чтобы выхлестнуть необходимость обсуждения. Иначе не миновать стресса.

Круто, очень круто природа и климат расправляются со мной в этом поганом царстве – государстве.

Живёт ли человек в своём творчестве больше зрительными или слуховыми впечатлениями, от этого, мне кажется, в значительной мере зависит характер его поэзии. Зрительные впечатления существенно отличаются от слуховых:

Во-первых, они устойчивее; во-вторых, раздельнее и яснее; в третьих, они занимают ум и теснее связаны с областью мысли, тогда как звуковые ближе к области эффектов и эмоций.

(Иннокентий Анненский. Гончаров и его Обломов).

Престарелая двоюродная сестра, разговаривая по телефону, не понимает меня, так как она может понимать только себя. Но она выжила из ума настолько, что надежд исправить положение уже никак быть не может. И сколько не говори, ей по телефону, то ты ничего не докажешь, только потеряешь энергию и силы от смеси старческого упорства и невежества. Конечно у неё есть «огромный» плюс, это – бессарабское мышление и формирование. А это – особый вкус!..

Евреев, по–моему, в Москве давно нет. Остались одни выродки и недоумки.

Инстинктивно спасаюсь от мора тем, что моментально ложусь в кровать.

То, что происходит со мною, как-то не укладывается в голове; то, что происходит со мной, с жизнью несовместимо.

Мой головной мозг перестаёт контролировать движение. Тело не выдерживает равновесия уже пятый день.

Инфицированная воздушная аура начала 2012 года, отравленная совсем.

Редко, кто оправдывает возлагаемые на него надежды, а, тем более, женщина. И именно в силу того, что она – женщина.

В возможности превозмочь и кроется сила человеческая.

Всё дело состоит в преодолении.

Свинья не имеет национальной окраски.

Прокажённым ничего не поможет. Пусть копошатся. У них вполне заслуженная кара, то есть их пустопорожность. Но это – и беда всех остальных.

1.Только прошедши чрез горнило фантазии, впечатления природы могут сделаться достоянием поэтического творчества.

2.В природе Майков ценил более всего…пейзаж,

(Иннокентий Анненский. А. Н. Майков и значение его поэзии).

Хронические боли – это бич больного тела.

У дураков больше возможностей, ибо их окружают такие же. Они не понимают, что кто-то другой может быть не такой, как они.

Тщета поправить непоправимое. Ни на чём свет не стоит, поэтому всё можно пережить.

Надо идти от возможной точки отсчёта.

Спасение только в самом себе.

В России воровство – генетического свойства, оно – в крови…

При всём своём уме скепсис Новодворской ну просто разрушителен. Нельзя же так. Надо же на чём-то остановиться. Но если все методы борьбы отвергать, то ничего вообще не выйдет.

Боровой - это вообще странная фигура. Сомнительная дружба когда-то с явно ущербной Хакомадой. Тоже критик нашёлся. Разложить что-то стоящее, это он умеет, этот горе - «политик». И непонятно, на что он живёт, этот оракул?..

Он критикует Удальцова, который за свободу других людей сидел в тюрьме. Вот ты посиди за него, согласишься?..

Считаю, что программа – минимум автоматически включает в себя понятие деления возможного, ибо часты ситуации, когда я не могу работать.

Та истина, которая мне открылась в связи с мучительным моим существованием, и стала для меня опорой, притом величайшей в своей правоте бороться за торжество именно жизни.

Здесь не краски особые волнуют, а здесь город волнует, другая душа, по-иному уязвимая, по-иному скорбная и уступившая…

Пусть в неё, эту ещё скудную, эту новую душу, глядится другая – старая, мудрая, жадная, насторожившаяся душа поэта. Но разве они не обе были туго забиты в камень, а может быть даже, и рождены этим самым камнем? Бальмонт боролся с городом. Он его ненавидел. Но есть экзотические души, над которыми даже в таком смысле не властны родившие их камни. В стихах Вячеслава Иванова города нет.

(Иннокентий Анненский. О современном лиризме).

Одновременно злорадствую, что большинству это понимание недоступно. Но им это и не нужно, так как они этого и не поймут, ибо им не свойственны ни моральные, ни физические страдания, которые испытываю я. Но верное понимание вещей в моём случае даёт мне право быть уверенным и сильным в своей правоте, и считать всю остальную человеческую массу не совершенной.

Можно с уверенностью сказать, что меня измотала не жизнь, а проклятая погода, климат и природа – злейшие враги моего ежедневного существования.

День тяжёлый, муторный. Довела обида, очень, порождённая хамством страны, этой земли. Но определился с нею, принял решение, и сразу стало легче. Однако всё равно боль донимает. Она меня не оставляет уже восьмой день Нового года, словно вступив в новую, более тяжёлую фазу. Ноет плечевой пояс и лопатки. Опять ночь без сна.

В доме целыми днями ни звука, все спят. Крепостническая власть наверняка радуется, что все протестные настроения декабря из-за сонного состояния канут в Лету. Погода и изморось как нельзя лучше этому способствуют. Полагают, что после зимней спячки люди станут добрее и менее бдительнее.

У меня проблема та же, мягко говоря. Борьба с непрекращающейся болью. Она особенно обостряется к 1 часу ночи, в 2.30, в 4 час утра. Встаю полу разбитый, если ещё возможно. Если есть силы, пытаюсь через боль подняться на ноги. Фантастически тяжёлые дни, как по заказу.

Как могло случиться, что композитора Лоринова Виталия Мироновича, который ещё в начале 90-х звучал на многих концертных площадках, и был в расцвете сил, могли так смешать с грязью рабовладельческая, крепостная Россия бездарных ельцпутиных, этих червяков мозга. Да и уборщица, благотворительная организации ООО «Хама», подъезд, дом, четырёх колёсники, и вся, прочая общность людей, для которых я – никто и ничто. И это человека, который каждой минутой своего существования, совершенствовался…

В России быть честным и порядочным человеком – просто несчастье.

Молиться за благополучие моего мозга, ибо он сохраняет и питает мою жизнь.

Я думаю, что с уборщицей творится что то неладное, и её дутая самоуверенность прямо растёт не по дням, а по часам. Реакции, ухмылки свидетельствует, что эта невежда перестала понимать своё место в жизни.

И это привело к хамству, заносчивости, неуважительности, закончившиеся внезапным и очень рискованным моим падением в лестницы 4-го этажа на третий. На помощь выбежали жильцы…и я ещё удачно упал.

Я спрошу у вас, разве вы знаете хоть одного человека, рождённого под русским небом и умеющего читать по-русски, и чтобы ни разу в жизни и ни одна строка пушкинской поэзии не заставила его сердце хоть на минуту забиться сильнее обыкновенного?

Вот их этих-то непосредственных и живых впечатлений пушкинской поэзии и слагается настоящее торжество его памяти, в них и надо искать духовного центра наших праздников.

(Иннокентий Анненский. Пушкин и Царское Село).

Если «индивид» привыкла «химичить» (работать и жить нечестно), то «горбатого могила исправит». Всё равно, даже не специально, но будет клонить вас к такому образу жизни. Ну что поделаешь, когда на навозной куче выросла.

Пословицы – отражение богатого опыта народной жизни. Особенно точны и выразительны русские пословицы и поговорки.

Душевные проявления человека есть самые яркие. А потому, что они всегда искренние.

Почему-то жизнь, видимо из-за её природной сложности, норовит всегда идти не прямым путём, а приспосабливаясь. Так и человек – «явление» природы, и очень типичный образчик её.

Нарушения опорно-двигательного аппарата наблюдаются там, где различные компоненты его, то есть связки, хрящи, суставы, приходят в негодность, то есть «скрипят». «ржавеют», лишены смазки. и прочее, и прочее, словно в механическом изделии.

Пятый месяц гнили в природе, то есть бесконечная морось и влажность.

Церковная фальшь особенно невыносима, потому что, как правило, она, паства, очень невежественна. Естественно, так как верит в чудеса, в знамения, обряды, и прочую чепуху.

Бесконечно, годами, - стуки в доме, грохот дрелей, установки дверей, да ещё всякие там переустройства, есть свидетельства упорной веры вечности их жизней, в вечность бытия всех этих «строителей» нового. Они считают себя бессмертными, а потому занимаются обустройством своим постоянно. Какая редкая непреклонность. Поистине упрямству и глупости человеческой нет конца.

1.Лет шесть тому назад в Париже на кладбище Монмартра можно было ещё видеть серую плиту. На ней стояло только два слова: Генрих Гейне. Всего два, и то иностранных, слова над останками немецкого поэта; два, оставленных стоять в течение 45 лет на камне, в хаосе усыпальниц парижской бедноты…

2.Но грустно думать, что для поэта не нашлось даже каменных слов на том языке, которому он сам оставил венок бессмертной свежести.

(Иннокентий Анненский. Генрих Гейне и мы).

Чем объяснить осадки бесконечные. Откуда берётся столько влаги на небесах. Насколько понимаю, осадки появляются вследствие закономерного круговорота в природе. То есть одно вызывает другое, так как без причины ничего не бывает. Ведь никаких испарений нет в холодное и бессолнечное время года.

Ночи у меня, как не бывало – корчусь от боли из-за бесконечных невидимых игл и бритв.

Сознавать, что ты не зря живёшь на этом свете – счастье, и этим счастьем надо дорожить.

Искренность в отношениях с людьми всё-таки непобедима.

Ничтожных или низких поступков не могу простить. Прощать, значит заранее принимать позицию для тебя неприемлемую. А это значит лгать.

Давайте договоримся, что собаки – собакам, а люди – людям. Нельзя опускаться до уровня животных.

Движения души вообще бесценны, не говоря о том, что они всегда очень заметны.

Даже в самом простом поступке можно вполне узреть благородство, даже высоту души.

Я вынужден стараться быть хорошим, ибо моё плохое самочувствие тем более не позволяет мне быть плохим.

Ничтожные поступки людей способны сбить с ног. Я этого в своей душе никогда не прощаю и помню об этом.

Когда, например, царица говорит, что она уже давно проводит бессонные ночи над вопросом о причине порчи человеческой жизни, и когда потом, точно полемизируя с Сократом, она утверждает, что делать доброе ещё не значит его творить, то из под розовой маски женщины на нас глядит задумчивый образ Еврипида, столь чуждого сердцем всему, в чём нет трепета идеальной мысли; но нам назойливо вспоминается и тот трагичнейший из поэтов мира, который с болью сознавал всё бессилием философского ума над несчастьями и язвами жизни.

(Иннокентий Анненский. Трагедия Ипполита и Федры).

Евреев в Москве давно уже нет, кроме разве отщепенцев и юродивых.

Тело моё – в болевом панцире.

Всякие там благотворительные ООО тратят деньги, замученных в лагерях смерти евреев во время войны. Тратятся бездумно, бессовестно и безголово. Деньги эти завещались мёртвыми, а потому приватизированы всякими сомнительными ООО.

Солнце закатилось с первых дней осени, ну а сейчас почти середина зимы, и то же самое…

Жизнь не милует. Суждено упасть, упадёшь, и точка.

Да, проиграл, но всё-таки за себя постоял…

С 29 – преодоление болевого сопротивления членов, разладившихся вконец. Такое впечатление, что механизм тела отказывается служить. Полная разбалансировка.

Парестезия кожных покровов рук от плеча до локтя. Как бы «горение» верхнего слоя кожи.

У стран в мире не бывает каникул. В России – это какое-то странное исключение, то есть «особый» путь её тупо правителей.

Надеются зимней спячкой успокоить брожение умов. Наверняка на это рассчитывает и «хромая» утка.

Для Гейне любовь к родине была не любовью даже, а тоской, физической потребностью, нет, этого мало: она была для него острой и жгучей болью, которую человек выдаёт только сквозь слёзы и сердится при этом на себя за малодушие.

(Иннокентий Анненский. Генрих Гейне и мы).

Не верить, не общаться с Кудриным. Это типичный коллаборационист, запущенный в ряды, где произошло «головокружение от успехов».

О, как надо быть бдительными с теми, кто давно по уши, - погряз в преступлениях.

Категоричность моих суждений есть отнюдь не следствие моей непререкаемой правоты и жизненного опыта.

Меня нельзя заподозрить в том, что я не желаю свято равняться на хорошее. Если бы это было не так, то содержание моих наблюдений было бы иным, или, скорее, их вовсе бы не было.

Я утверждаю примат житейского опыта в своих наблюдениях.

Это – не само копание, это желание, притом неутолимое, как можно глубже познавать самого себя и своё окружение.

Разве это не приятно, что кто-то всё-таки помнит о тебе?.. К сожалению таких почти нет.

Постоянно искать в человеке друга нисколько не зазорно. Вот только среди кого искать? Среди вопиющей нелюди?..

Заслуга человека вовсе не в том, чтобы быть идеальным. Это невозможно по определению. А в том, чтобы суметь признать и исправлять свои ошибки.

Я не прощаю никогда унижение человеческого достоинства, я очень болею на этой почве, ибо не заслуживаю этого никак и никогда.

Но я не признаю и унижения достоинства других. Вообще унижать других, это значит не уважать себя.

Нет контакта там, или нет взаимопонимания, где человек не знает своего подлинного места в жизни.

Знать своё место в жизни для человека очень важно, чтобы суметь находить общий язык с другими.

Всякая религия была истиной для своего времени – таков один из тезисов, которые можно проследить в творческой работе Леконта де Лиль. Второй касается единства видов в природе…

Стих оставался для поэта высшим критерием. Поток мощно и высокомерно выбрасывал на берег все громоздкие его «материалы» и без сожаления ломал преграды, если они мешали ему быть тем, чем только и хотел он быть. Это стих-то и спас поэзию Леконта де Лиль, широкий, мощный и, главное, строго ритмичный.

(Иннокентий Аннинский. Леконт де Лиль и его «Эриннии»).

Искренность, я повторяю – один из главных способов контакта с людьми именно с точки зрения взаимопонимания.

Почему с людьми грустно, а потому, что нет интереса к ним.

Не надо ничего идеализировать, а принимать всё так, как есть.

Мне кажется большой смелостью, что я избрал подобный жанр или форму высказываний или суждений о том, что меня окружает, и кто как поступает, и, как, по моему мнению, вообще стоит жить.

Каждый раз после дневной дрёмы приходишь в себя с первой мыслью, не совершил ли какой-либо ошибки, и всё успел ли?..

Она потому и не подошла, что чувствовала свою вину в произошедшем. Ведь я с размаху упал на бетонный пол, запутавшись в комнатных туфлях, и люди суетились около меня, пытаясь меня поднять. Ей инстинктивно было боязно, что это – по её вине, а люди оказались рядом…

Я думаю, что этого прощать нельзя. В этом есть большой элемент морального падения уборщицы как человека. Когда человек внезапно падает, то независимо ни отчего, человек порядочный спешит ему на помощь. Здесь же поступок просто преступный, квази – гитлеровского пошиба. Так люди себя не ведут, если они, конечно, люди, а не зверьё. В первую очередь нужно придти на помощь, а потом уже думать о своём… И в этом смысле она меня потрясла.

Действительно, по настоящему я смог осознать тяжесть пережитого вчера стресса только спустя сутки. Я вспоминаю, что года четыре тому назад, когда с ней познакомился, я почувствовал чрезвычайную антипатию к ней в связи с каким-то совсем недружеским отношением, в противовес её подруге, мягкой и куда более интеллигентной.

Лишний раз я убеждаюсь, что в конфликтности ситуации несёт ответственность исключительно другая сторона, то есть именно противная сторона. Люди даже не столько несовершенны, сколько нахальны и наглы в своих претензиях везде. Я же, как белая ворона среди них.

Ничего не знаю выше чистого сердца, которого «днём с огнём» не найдёшь…

…поэт услышал от Александра Дюма-сына, в сущности, очень заслуженный упрёк. «Итак, - говорил ему Дюма, - ни волнений, ни идеала, ни чувства, ни веры. Отныне более не замирающих сердец, ни слёз. Вы обращаете небо в пустыню. Вы думали вдохнуть в нашу поэзию новую жизнь и для этого отняли у неё то, чем живёт Вселенная; отняли любовь, вечную любовь. Материальный мир, наука и философия – с нас довольно…

(Иннокентий Анненский. Леконт де Лиль и его «Эриннии»).

Если нет элементарной человечности в натуре, это уже не человек.

Погружение в мир музыки при проигрывании мною очищает и уводит в совершенно другие миры, помогающие мне в полном смысле этого слова иначе дышать…

Мозг действительно есть всему голова.

10 дней чрезвычайно сонных каникул, темень, летнее расписание, быстро развеют накал страстей, как нельзя кстати. И время «братьями – разбойниками» будет выиграно.

Природа резко против естественной жизни на земле.

Жизнь у меня это, или не жизнь, более чем гамлетовский вопрос.

Чутко реагировать на состояние «мора» - очень верное решение.

Что бороться нужно, в этом сомнений нет, и использовать для этого любые возможности, безусловно.

Погода на сегодня является самой большой для меня опасностью для жизни. Организм не справляется с бесконечными болевыми приступами.

Отвечать на боль болью – контр продуктивно.

Движение всегда предпочтительнее гимнастики.

В критические минуты нужно быстро и оперативно суметь организовать себя.

Подъезд страшно инертных и ленивых людей.

Рабочее настроение не знает усталости.

Чем живут окружающие меня люди, просто загадка, притом за семью печатями.

За что люди славят гения? Разве только за то, что он близок и дорог им? Не наоборот ли, иногда из боязни, чтобы кто не подумал, что они пропустили, просмотрели гения?

(Иннокентий Аннеский. Леконт де Лиль и его Эриннии»).

Единственный способ не замечать жизнь, это её проспать. Но спать то тоже нужно суметь.

Постоянное недомогание крепко научает жить.

Фальшивая вера есть пустота. Видимость её – то же самое.

Искренность не может не вызывать доверия.

В ком есть величие, тот не забудет.

Рвут связи чаще всего не сами люди, а время.

Время – очень жестокий судья.

Болезнь и мудрость – вещи неадекватные.

Подлинная дружба не подвластна времени, но этого не случается никогда.

Гнилое нутро обязательно скажется. Это есть непреложный закон.

Неустанный поиск истины есть необходимость.

Естественная жажда покоя после страданий.

Страдания и покой – вещи несоразмерные.

Жажда деятельности есть жажда жизни, и, естественно, наоборот.

Вы пишите, что только смутно чувствуете, а не можете формулировать, что именно прекрасно в полноте захваченной Вашим сердцем музыки. Я не думаю вообще, чтобы слова, покуда по крайней мере, могли исчерпать различие между отдельными музыкальными восприятиями. Можно говорить только об объективном различии, но субъективный момент музыки до сих пор измеряется лишь элементарными или произвольными метафорами. – То, что до сих пор я знаю вагнеровского, мне кажется более сродным моей душе, чем музыка Бетховена…Может быть потому, что вечность не представляется мне более звёздным небом гармонии: мне кажется, что там есть и чёрные провалы, и синие выси, и беспокойные облака, и страдания…

Может быть, потому, что душа стала для меня гораздо сложнее, и в том чувстве, которое казалось моему отцу цельным и элементарным, я вижу знак бессознательной души…

Может быть, просто потому, что я несчастен и одинок.

(Иннокентий Анненский – к А. В. Бородиной. 15.У1. 1904 . Царское Село).

Время – не деньги, время есть жизнь. Мерить жизнь деньгами не даст настроения, а жизнь без настроения – не есть жизнь.

Потерянное время не вернуть, даже если время – отмеренное.

Нравственный опыт романа – это воспитание чувств, но жизнь очень динамична, чтобы осваивать опыт жизни только из книг.

Лучший учитель жизни всё-таки не книга, а сама жизнь. Книги – это познание, опыт, воспитание чувств, более глубокое осознание моральных ценностей. Но это - с опытом, а жизнь порою требует немедленного ответа, то есть именно сегодня, сейчас.

Я всё же не хочу думать плохо о тех, в кого однажды поверил. Разочарование тяжело.

Как быстро жизнь учит «отличать зёрна от плевел». Главное – это работа, залог моего успеха и спокойствия.

Земные атмосферные условия становятся непреодолимым препятствием для моей биологической жизни. Хотя бы дома держаться на ногах и более или менее сносно себя чувствовать.

Борюсь за сохранение доброго и хорошего вокруг себя, но мне это плохо удаётся.

Узок круг моих обязанностей, но КПД высокий. И ради этого я и сражаюсь.

Да, круг возможностей у меня замкнулся, но главная истина остаётся. И я пока с ней.

Женщине нужен мужчина, а отнюдь не его моральная высота. Второе - всегда потом, и притом, как довесок к первому.

Дайте же поглядеть на Вас, поздравить Вас с Новым Годом

и от всего сердца пожелать Вам…чего?..

Солнца, побольше солнца с его светом, теплом, улыбками, тенями, с его медленным и светлым движением, его игрою, капризами и светлым следом на померкшем вечернем небе. Желаю Вам, дорогая кузина, солнца в жизни – в нём всё.

(Иннокентий Анненский - к А. В. Бородиной. 1.01.1901. Царское Село).

Мудрость не есть панацея от болезни.

Много болея, мудрым не станешь.

Всё зависит от окружения Ельцпутина. Если оно начнёт его покидать, это будет признаком вернейшего поражения его. Ибо первыми с тонущего корабля бегут крысы.

Запад должен оказать посильную помощь в спасении России. Это его прямой долг. Он должен остановить неуемное стремление Ельцпутина овладеть энергосистемами мира и стать хозяином их., ибо это - опасная тенденция гитлеровского типа.

Пан Ги Мун – эолова пустота, Фигура, лишь напоминающая время от времени о себе, но ни капли ничего не решающая. Манекен.

Пора поставить решительный заслон реакции. Она может перерасти границы России,

Близорукость Запада в отношении политики Ельцпутина.

Слишком кровожадный ход уборщицы по отношению к старику. Морали никакой. Потемнение сознания, выражающегося в беге, как будто я могу бежать за ней. А когда пробовал побежать, упал. То есть рухнул, как подрубленный…

1.У нас отвратительная погода, дождь сменяется с капризными улыбками солнца…Я сдал гимназию и собрался отдыхать. Но странное дело. Чем больше я отдыхаю, тем более чувствую себя утомлённым.

2.Я ничего не делаю, только стихи иногда во мне делаются, по обыкновению болезненно и трудно, иногда почти с отчаяньем.

(Иннокентий Анненский – к А. В. Бородиной. 15.У1.1904).

Днём ещё как-то выдерживаю необходимость жить. Утром же – бросовое состояния бессилия. Ноги не ходят и не держат.

Если плыть по воле волн, то не будет заметно, но спасти положение будет трудно, если оно ещё возможно.

Постигать нравственность из романа сейчас очень трудно и долго. Жизнь реальная даёт чёткие представления, что можно, а чего нельзя.

Губайдуллина – одарённая мастерица на уровне гения.

Аномалии с руками вызывают правильную пианистическую постановку и способствуют подлинному искусству пения на рояле.

Музыка, это – неземной мир звуков, который поднимает душу ввысь, и, в случае, высочайших эмоций, уносит душу в небеса.

Гениальная музыка есть область высочайшей поэзии.

Для жизни имеет смысл только глубокое и серьёзное. Иначе она не сформируется.

У полноценной и богатой души большие возможности быть счастливой.

Грустно и совестно мне, что на Ваше такое интересное и богатое красками письмо отвечаю Вам таким скучным, точно «водяная капель»…помните у Достоевского «звонко и мерно падающая с залавка в лохань». Такова и моя жизнь… Только ещё и ритма у неё нет, как у этой капели. Она идёт толчками, как телега под моросящим холодным дождём, среди облетающих деревьев и по скошенному морозом чернозёму…Толконуло и ничего…вперёд, а куда вперёд?.. Нет, не буду сегодня вглядываться в картинность…

(Иннокентий Анненский – к Е. М. Мухиной. 5.У1.1905. Царское Село).

Во всём искать только высший смысл.

В высоком развитии – источник счастья.

Рецепт счастья, или его девиз, это тянуться вверх, к солнцу.

Высота и определяет качество жизни. Оно не даётся просто так.

Чем больше в природе заложено загадок, тем больше счастья таится в ней.

Компромисс – это уступка жизни, а уступать ей не нужно, её надо осваивать и завоёвывать.

Природа в благой день - это подарок жизни.

Природа в благом деле – большой союзник.

Народам нужно помогать.

Кушать до новогодних курантов, а не томиться – самое достойное занятие.

А кто этих курантов будет вообще ждать, и на кой они хрен?

Кофе, в 4 часа дня 31-го, сделало своё дело, и теперь я, даже вечером, совсем спать не хочу. Поразительно редкое состояние за последние месяцы.

Какая-то странно – нейтральная музыка вечером, в ожидании прихода очередного, дурацкого, Нового года…

Главное, всё-таки, не уронить себя в собственных глазах. Тогда это даёт мне право ещё претендовать на жизнь. Только бы боль меня не подводила, не препятствовала, серьёзно не мешала бы мне.

Музыка, заполнившая эфир в предновогодний вечер – свидетельство, притом ярчайшее, катастрофической пустоты, как самой жизни, так и её обитателей. -- Чего ждёте, господа?.. Великого счастья, удачи, или конца света?.. Что не можете жить нормальной жизнью, или становитесь ненормальными в ожидании надуманных вами дурацких традиций, приводящих вас к мистике?.. Несчастные слабаки, выдающие себя за людей…

Гробовая тишина действительно как перед концом света…Тогда хотя бы молились, а то не заняты ничем, кроме бестолкового ожидания.

1.Часто – часто за последнее время останавливал я свои мысли на Вас, дорогая Анна Владимировна, и чувствовал, что мне недостаёт Вас: в разговорах именно с Вами мне не раз приходили мысли, которые потом я обдумывал для своих сочинений, и никогда не утомляло меня – как утомляет почти всё на свете – сидеть под огромным абажуром, - и я только жалел, что

стрелка идёт слишком быстро.

2.Вы переживаете лето, богатое впечатлениями и смотрите на красивую панораму. Наша летняя картина бедна красками, но зато в ней есть особая трогательность. «Забвенность» Царскосельских парков точно немножко кокетничает, даже в тихий вечер, с своим утомлённым наблюдателем.

(Иннокентий Анненский – к А. В. Бородиной).

14. У11. 1905

Год Дракона. Так это же не серьёзно. Так это же сказочный персонаж, его же не существует на самом деле.

Только слышны взрывы петард в отдалении. Тоже от пустоты, от ожидания, от нечего делать.

Встреча Нового года для людей уже немолодых, дутая и глупая традиция. В ней и не может быть никакого смысла. Но там, где есть родственники, может и имеет смысл. Ибо, чтобы лишний раз повидаться, надо очень любить их.

Встречать Новый год имеет смысл только в случаях судьбоносных. Ну а для таких ситуаций человек должен быть способен идти на жертвы. Тогда это уже – навсегда. А так это – пустое, не стоящее выеденного яйца.

Но всё это – к чёрту. Главное, это проснуться живым в Новом году, и что ещё лучше: здоровым!

Я так надеялся на сюрприз со стороны Светланы Владимировны

(г. Минеральные Воды), но это только в сказке могло быть, и так, как если бы нарисовало моё воображение. А ведь она действительно потрясла меня 7 ноября. Это был миг неосознанного счастья, Но только миг. А потом всё вернулось на круги своя. Кончилось буднями, перемежаемыми несбыточными надеждами, и теперь видится, словно сон, и даже не грезится, как обычно, когда не можешь заснуть, именно в свете нереальности вообще этого. Так что осталось только лишь воспоминание, и всё…

Личное счастье даётся не по заслугам, и не, тем более, по разнарядке. Так что «всему своё время», видимо не правило, не закономерность, а, как всегда, случай, или не случай вовсе. Такая судьба. Хотя женщины, по-прежнему, будут выходить замуж, а мужчины, соответственно, будут жениться, вот и всё.

Сколько написано книг в природе, а что читается, и читается ли вообще? Но мир велик, и предпочтения разнообразны. Так что надо полагать, что не забыто большинство. Всё зависит от места обитания, ибо там, где отдаётся приоритет развлечениям, читается, конечно, очень и очень мало, и далеко не всё.

Одиночество, безусловно, стимулирует творчество. Я бы скорее сказал, что понуждает к творчеству. Если, конечно, человек нуждается в том, чтобы поделиться ещё с кем-то своими мыслями, заботами, может быть проблемами. Вот для этого и существует творчество.

Лоринов Виталий Миронович.

9 января 2012 года.

г. Москва

* * *






автобиография | литературные произведения | музыкальные произведения

© Виталий Лоринов. E-mail: lorinov@gmail.com Тел. в Москве 486-80-09



 
Hosted by uCoz